Все, что было, все, что будет -
бесконечно, словно точка.
И не выплакать во веки,
и ни с кем не разделить.
Небо сверху, а здесь — стоп, книжица,
Табуретка.
Мне как слышится, так и пишется -
Глухо, редко.
Небеса говорят о себе тому,
Кто получше,
Потому я в своей глубине тону -
В грязной луже.
А во мне все черно и вычурно,
То есть ложно...
Только небо из лужи вычерпать
Невозможно.
О страхе и неверии
Даже в душе — молчи.
Я молчу во все горло навзрыд.
Как могила — поруган, разрыт.
Не пойду ни к попу, ни к врачу
И не той обо всем промолчу.
Буду жить с расчудесной не той
В пристыженном моей немотой
Мире, где из окна не тот вид
О тебе, надрываясь, молчит.
Все стерпев, буду предан земле,
Как был предан тобой и тебе.
Двигатель внутреннего сгорания, Санкт-Петербург, 2014.
Все глупо-сложно в человеках
(Как и во мне — таком простом),
И внешне я на ветке века
Обычным трепещу листом.
И если ты меня предашь,
Или умрешь, и одному придется...
Стерплю. Судьба сама прядется -
Ей бунтом форму не придашь.
Живя в событий и бесед
Неимоверной мешанине,
Приписывать ее себе -
Самодовольство мещанина.
Поди присвой июль, закат...
Но и тоска и воспаренье
Мечты, — все слезет как загар,
Излечится как воспаленье.
Стоп, тень от капель на стекле,
Букета зябнущий скелет.
Белесый день и талый свет
К закату ближе — ровный, желтый.
Серьезность маленьких вещей,
Таких как ракушка и желудь.
Как память бывших встреч, легки
Святые эти пустяки.
И вот однажды вопреки
И логике твоей и воле,
Хоть мир вокруг жесток и груб,
Из желудя родится дуб,
Из ракушки возникнет море.
- 1
- 2