Гордость за вас в напряженной походке.
Мне нужен дом, фортепьяно и ноты,
И дверь, чтоб за дверью оставить работу.
Заваривать чай и шептаться вполголос,
Ворот рубашки, халатика пояс.
Мне нужен лук деревянный и стрелы,
Цепкие мысли и сильное тело.
Мне нужен голос. Тихий и точный -
Пела б тебе колыбельные ночью.
Нервные пальцы ладоней тревожных -
Плечи сжимать и ласкать осторожно.
Мне нужен лук деревянный и стрелы.
Я б защищала тебя, как умела.
Пара сандалий на тонких подошвах,
Тертые джинсы и пояс из кожи.
В этом городе улицы липнут к ногам,
Увлекая в безумие всех достоевских.
Раздеваю глазами тебя донага,
Невзирая на «если»...
Не лечится эта зараза, не лечится.
Ни в этой жизни, ни в той.
Ты мне — родинка, ты мне — родина.
Тосковала по тебе волком.
Все казалось в толпе: вон ты!
И машины считала похожие,
Расстояние чуяла кожей.
Твари
Моих неуемных фантазий
Зимой становятся злее.
Лелею
Их. Чтобы не сглазить...
Вот только отвыкнуть бы материться —
И можно сразу рожать ребёнка.
Я не знаю других и не помню обид. Я любимо люблю. Вновь и впредь. Не напрасно.
Какого чёрта ты оставила зубную -
да, боль, но щётку — это слишком.
Я устал от нее и от чувства вины за усталость.
Я сижу и дышу, неподвижно в окно уставясь,
а за ним — как и было написано раньше другим — осина.
Я не многих любил так всесильно и так бессильно.
А если не нравится — встал, извинился, вышел:
мы же «на вы» же…
При чем тут любовь? Ты не сможешь спать не со мной.
Другое плечо не примет правильной формы
Твоей головы, но только подушку сомнет,
Оставит запах еденький, канифольный...
при чем тут любовь? Мы только срослись в плавниках
И боремся сами с собой в изумительном танце.
Обожаю крепкие: слова, рукопожатия, напитки, и уходить с праздника в разгар веселья...
И уйду, конечно.
Ну а что нам еще осталось?..
И вернусь, конечно.
Ну а куда я денусь?..
