— Неужели ты оставишь меня спать в одиночестве?
— Никто не спит в одиночестве, все спят в обнимку со своими мечтаниями.
Мне грустно не от того, что ты мне лжешь, а от того, что это не мешает мне любить тебя...
— Зачем же ты стал поэтом?
— Я перепробовал всего понемногу. Я был солдатом, но слишком отважным, был монахом, но не совсем благочестивым, к тому же я не пью и вот, по зову сердца, я стал поэтом.
Почему ты от меня прячешься? Не хочешь, чтобы я на тебя смотрела? Если бы в Париже все были такими, как ты, то камни кидали бы в меня.
Обращается к Квазимодо.
Несколько лет тому назад, автор этой книги обнаружил в одном из темных закоулков Собора Парижской Богоматери греческие буквы, начертанные от руки — «рок». Он пытался представить себе ту страждущую душу, которая прежде, чем покинуть бренный мир, оставила это клеймо преступления и горя на челе древней церкви. Сегодня ничего не осталось ни от таинственного слова, ни от той неведомой судьбы, которая то слово так печально обозначала, ничего, кроме хрупкого воспоминания... Это слово и породило настоящую книгу.
— Привет, Клопен! Клопен — король нищих, мы познакомились с ним во Фландрии.
— Да, я много странствовал.
— Но в Антверпене ты был без одной руки!
— Святая Дева исцелила меня!
Клод Фролло занимался алхимией, к нему инкогнито, назвавшись дворянином Куранжо, пришел король.
— Такие пьесы прекрасно излечивают бессонницу, но я этим недугом не страдаю.
— Я полагаю, что истинный смысл таких пьес...
— Дать заработать её автору!