Булат Окуджава

А, где ж этот ясный огонь, почему не горит?
Сто лет подпираю я небо ночное плечом...

Новые родятся командиры,
новые солдаты будут получать
вечные казенные квартиры.

Спите себе, братцы, — все начнется вновь,
все должно в природе повториться:
и слова, и пули, и любовь, и кровь...
Времени не будет помириться.

Дураком быть выгодно, да очень не хочется,
умным — очень хочется, да кончится битьем...
У природы на устах коварные пророчества.
Но, может быть, когда-нибудь к среднему придем.

Чем дольше живем мы, тем годы короче,
Тем слаще друзей голоса,
Ах, только б не смолк под дугой колокольчик,
Глаза бы глядели в глаза.

То берег, то море, то солнце то вьюга,
То ласточки то воронье,
Две вечных дороги — любовь и разлука -
Проходят сквозь сердце мое…

Стать богатеем иной норовит,
Золото копит, ночами не спит,
Не все то золото, не все то золото,
Хоть и сверкает и даже блестит.

Можно театр позолотой покрыть,
Можно коврами весь пол устелить,
Но вдохновение для представления
разве возможно за деньги купить?

Чистое сердце в дорогу готовь,
Старая мудрость сгодиться и вновь.
Не покупаются, не покупаются
Доброе имя, талант и любовь...

Счастлив тот, чей путь недолог,
пальцы злы, смычек остер,
музыкант соорудивший
из души моей костер.
А душа, уж это точно,
ежели обожжена,
Справедливей, милосерднее
и праведней она.

Он в долгом одиночестве изныл,
Он рвется в шум, ему нельзя без света...
Нет, осень не печальнее весны,
И грусть ее — лишь выдумка поэтов.

Вот так и ведется на нашем веку:
на каждый прилив — по отливу,
на каждого умного — по дураку,
всё поровну, всё справедливо.

Но принцип такой дуракам не с руки,
с любых расстояний их видно.
Кричат дуракам: «Дураки, дураки»!
А это им очень обидно.

Виноградную косточку в теплую землю зарою,
И лозу поцелую, и спелые гроздья сорву,
И друзей созову, на любовь свое сердце настрою.
А иначе зачем на земле этой вечной живу?

Товарищ мужчина,
а все же заманчива доля твоя:
весь век ты в походе,
и только одно отрывает от сна:
чего ж мы уходим,
когда над землею бушует весна?

Расписки за винтовки с нас взяли писаря,
но долю себе выбрали мы сами.

Когда воротимся мы в Портленд
Нас примет Родина в обьятья.
Да только в Портленд воротиться
Нам не придется никогда.

Города моей страны все в леса одеты,
Звук пилы и топора трудно заглушить.
Может, это для друзей строят кабинеты?
Вот настроят и тогда станет легче жить.