Екатерина Болдырева

Я ещё негаданно-нежданно вернусь,
Как из тумана, воды твоей напьюсь
И буду пьяной, любви твоей коснусь,
Как раны.
Я ещё поставлю у тебя на пустыре
Свои границы, поцелую на заре
Твои ресницы и умру, как в декабре
Летняя птица.

Я ещё не думала, не знала о том,
Как будет мало — не врозь и не вдвоём.
Когда же стало всё это остриём
Кинжала,
Ты уже не скажешь и не сделаешь больней,
Меня прощая. В этом плавящем огне
Сгорю, растаю; позабыла обо мне
Летняя стая.

Что за день, что за год?
Память столько не живёт.
Что за бред, что за яд?
Души столько не болят.
И верно, нет пути назад,
Но как глаза твои горят.

Смотри, любимая, счастливые сны.
Ведь машинисту ясны мой путь и добрый исход всего.
Он тоже пленник этой рыжей весны
И той бесценной, что ждет его.
Свое окно я открываю луне
И свое сердце луне бросаю мячиком-поиском.
Мою любовь несет по рельсам ко мне
Стрела зеленого поезда.

Стучат колеса, чей-то сон теребя.
Возможно, наша судьба кому-то станет наукою:
Хотел с надеждой познакомить тебя,
А познакомил с разлукою.
Бездумно спрашивал, без толку спешил,
Порой душою кривил, порой без повода рвался в бой.
Я столько песен без тебя не сложил,
Я столько дней не прожил с тобой...

А я вам, милые, отвечу:
Мужику идти навстречу -
Это значит жизнь калечить,
А она мне дорога.
Коль пьяна ты им — зашейся,
Коль споткнётся он — посмейся,
Если бычится — отбейся,
Если клеится — отбрей.
Чтоб потом не стало больно,
Будь самой себя достойна.
Вот с такой-то с колокольни
Мир становится добрей!

Это ваша доля — искать ответы,
Что такое жизнь и что делать с нею.
Я, наверно, сущность с другой планеты -
Мне по кайфу тёплая батарея.
Захочу войны — покажу характер,
Захочу любви — проявлю заботу.
Но приходит ночь, и пора прощаться.
Жуйте сами свой «Вискас». Я на охоту.

Не тая в душе ничего плохого,
Это я несу вам дурную новость.
Это мне вы все подражать готовы,
Чтобы подчеркнуть свою нефиговость.
Это я гляжу на вас взором странным
Божества еще первобытных хроник.
Это мне завидуют донжуаны,
Да только я не циник, я ироник.

Она странница всех народов и племен,
Она странница всех известных времен,
И тот, кто с ней рядом, должен быть умен,
Если не хитер.
Она бросает все сердца в общий костер,
Любовь ее всесильна, гнев ее скор,
В ней темная страсть и священный укор,
Солнце и луна.

Она не играет в сильный пульс и слабый пол,
Над ней бессильны инквизиция, огонь и кол,
Ее каждое слово — прямой укол,
Каждый взгляд разит.
Ее священная матерь была Лилит.
И то, что тебя пугает, ее манит.
Она милует во сне, а наяву казнит,
И явь желаннее сна.

Так поют не все даже там, где ложь не успели изобрести
Так поют не по годам, а по векам в одной горсти
Так поют, потому что не могут не петь
Как не могут не петь птицы

Если ему было больно, он жаждал любви, а я
Не понимала боль
Он призывал меня быть режиссёром во всём, а я
Тихо вела свою роль