Господа демократы, поспешите воскреснуть,
Выходите на суд одураченных масс:
Пусть ответят за все Чернышевский и Герцен,
И мечтатель Белинский, и мудрец Карла Маркс;
Пусть ответят и те, что пришли вслед за вами
Вышибать из народа и радость, и грусть,
И свободных славян обратили рабами,
И в тюрьму превратили Великую Русь!
Господа демократы минувшего века,
И чего вы бесились, престолу грозя,
Ведь природа — не дура, и Бог — не калека,
Ну а вы его в шею — ну так же нельзя!
Может, вам и хотелось наладить все сразу,
Только спешка нужна при охоте на блох,
А природа не может творить по приказу
И, совсем уж понятно, не может и Бог.
Я пророчить не берусь,
Но точно знаю, что вернусь,
Пусть даже через сто веков
В страну не дураков, а гениев.
И, поверженный в бою,
Я воскресну и спою
На первом дне рождения
Страны, вернувшейся с войны.
Была и не была в моей судьбе,
Но ты со мной, ты как будто здесь.
Ну что еще, ну что я знаю о тебе,
Ничего только то, что ты есть.
Они уходят, выполнив заданье,
Их отзывают высшие миры,
Неведомые нашему сознанью,
По правилам космической игры.
А может быть, сегодня или завтра
Уйду и я таинственным гонцом
Туда, куда ушёл, ушёл от нас внезапно
Поэт и композитор Виктор Цой.
Стал капиталистом коммунист из Госкино,
Вместо фильмов о чекистах рекламирует порно,
Метаморфоза...
Господа демократы, вы знали примеры,
Когда ваши коллеги учинили террор:
Истребили цвет нации мечом Робеспьера,
И Париж по сей день отмывает позор.
Правдолюбец Радищев после той мясорубки
«Путешествие из Петербурга в Москву»
Чуть с досады не слопал, повредился рассудком
И, ругая масонов, погрузился в тоску.
Покажите мне такую страну,
Где детей заражают,
Где солдат заставляют стрелять
В женщин и стариков.
Покажите мне такую страну,
Где святых унижают,
Где герои — ветераны войны
Живут хуже рабов.
Этот мир несовершенный состоит из всех из нас,
Он прямое отраженье наших чувств и наших глаз.
Этот мир не станет лучше и не станет он добрей,
Если сами мы добрее не станем.
Летний дождь, летний дождь
Начался сегодня рано.
Летний дождь, летний дождь
Моей души омоет рану.