Мария Семенова. Валькирия (Тот, кого я всегда жду)

У всякого меча своя повадка, свой нрав. Мой был чистым младенцем, он не помнил и не знал ничего. В нём ещё не поселилась душа, не завелась та особенная холодная жизнь, присущая старым мечам. Душа вникнет в него с кровью, которую мне удастся пролить. Мой меч станет таким, каким я его сделаю. А можно ли доискаться чести оружием, принявшим кровь и недоуменную муку безвинного?..

Похожие цитаты

Может быть, тут всего более имела влияния та особенная гордость бедных, вследствие которой при некоторых общественных обрядах, обязательных в нашем быту для всех и каждого, многие бедняки таращатся из последних сил и тратят последние сбереженные копейки, чтобы только быть «не хуже других» и чтобы «не осудили» их как-нибудь другие.

— Ты знаешь, что Клейнмихель спорит со мною о железных дорогах — боюсь, чтобы он опять не завел со мною тяжбы, как было по делу Лярского!
— Не может быть, Ваше Величество, граф Клейнмихель слишком Вам предан и слишком любит Вас, чтобы снова Вас огорчить.
— Я не люблю, чтобы меня так любили, как любит он!

Пояснение к цитате: 

из вопоминаний Л.В. Дубельта. В Петергофе, во время доклада, Государь Николай Павлович, разговаривал с Л.В. Дубельтом.

— Где ты набрался этой дешевой ерунды?
— Я? О, зря ты это сказал.
— Да неужто?
— По количеству дешевой ерунды ты мог бы открыть супермаркет «дешевой ерунды» — транспорт сумасбродный, прическа нелепая, одежда, словно от безрукого портного студента-первокурсника. Диву даюсь, как ты ещё не завел у себя космического фиолетового мини-песика в доказательство того, что ты межгалактический шут!