Я вернулся в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухлых желез.
Ты вернулся сюда – так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей.
<...>
Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок,
И всю ночь напролет жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.
Декабрь 1930 год
Некоторые страдают гиперфункцией политических желез.
Ленинградское время — ноль часов, ноль минут.
Ленинградское время — ноль часов, ноль минут...
Ленинградское время...
Последняя песня, где город на Неве называли Ленинградом. После вернули первоначальное имя - Санкт-Петербург.
Свобода неделима, кандалы на одном человеке из моего народа ‒ это кандалы на всех, а кандалы на всем народе ‒ это кандалы на мне.
Кандалы остаются кандалами, даже если они позолочены.
— Видели бы вы какие у меня были щеки. Мне так понравилось, что сделал доктор Дьюитт. Настолько, что я вернулась к нему за бразильской подтяжкой ягодиц.
— Все прошло не так гладко?
— Видели когда-нибудь наволочку, полную дверных ручек?