Я отвечу несколько зеркально:
Какашка, если она зла, губит мир.
Но зла ли она?
Не зло губит мир, а злые помыслы.
Ибо какой прок от какашки, если она просто какашка?
Т. о. подвожу к тому, что во всем, что угодно можно увидеть как светлые помыслы, так и темные.
Как в красоте можно увидеть надменность, так и в какашке можно узреть просветление.
Но по факту, красота — это красота (светлое и чистое), а какашка — это какашка.
И если этот предок в красоте видит надменность, то у него извращенное понятие красоты.
Да, возможно, что он подразумевал, что есть люди, которые красивы снаружи, но надменны изнутри. И т. о. он делает вывод, что красота надменна...
Это в корне ошибочное утверждение, которое связывает несвязунмые вещи.
Если подразумевать, что в человеке все должно быть прекрасно, то это совокупный критерий красоты. Т. е. человек в совокупности либо красив, либо нет. Тогда понятие красоты по определению не может быть надменным.
Но если человек красив снаружи, как факт. В чем тогда здесь надменность? Он красив. Это факт.
Но если увидеть его внутреннюю надменную сущность, он же от этого не перестанет быть красивым внешне? Нет.
Поэтому при любой оценке тех или иных свойств или качеств необходимо быть в одном критериальном поле. Тогда и не будет разногласий.
Это значит надо договариваться о значении слов. Окажется, что под каждым словом подразумевается каждым собеседником разное. Надо выбирать единые критерии, фиксировать их, и только потом вести беседу.
Извращенное понятие красоты у этого предка.
Почему?
Я отвечу несколько зеркально:
Какашка, если она зла, губит мир.
Но зла ли она?
Не зло губит мир, а злые помыслы.
Ибо какой прок от какашки, если она просто какашка?
Т. о. подвожу к тому, что во всем, что угодно можно увидеть как светлые помыслы, так и темные.
Как в красоте можно увидеть надменность, так и в какашке можно узреть просветление.
Но по факту, красота — это красота (светлое и чистое), а какашка — это какашка.
И если этот предок в красоте видит надменность, то у него извращенное понятие красоты.
Да, возможно, что он подразумевал, что есть люди, которые красивы снаружи, но надменны изнутри. И т. о. он делает вывод, что красота надменна...
Это в корне ошибочное утверждение, которое связывает несвязунмые вещи.
Если подразумевать, что в человеке все должно быть прекрасно, то это совокупный критерий красоты. Т. е. человек в совокупности либо красив, либо нет. Тогда понятие красоты по определению не может быть надменным.
Но если человек красив снаружи, как факт. В чем тогда здесь надменность? Он красив. Это факт.
Но если увидеть его внутреннюю надменную сущность, он же от этого не перестанет быть красивым внешне? Нет.
Поэтому при любой оценке тех или иных свойств или качеств необходимо быть в одном критериальном поле. Тогда и не будет разногласий.
Это значит надо договариваться о значении слов. Окажется, что под каждым словом подразумевается каждым собеседником разное. Надо выбирать единые критерии, фиксировать их, и только потом вести беседу.