Помню, я думал: «На мешке же нет ручек. Как они её... поднимут, как будут переносить...» А они просто схватили мешок и швырнули её в скорую. Вот и всё.
Горшечнику подобно, злой рок
Мою живую душу смял в комок,
Как глину, и швырнул рукой коварной
На колесо терзаний и тревог,
Крутя его быстрей, чем круг гончарный,
И мне суля превратностей поток.
журнал "Иностранная литература", №8, 1977, Из древнеиндийской лирики.
Запомните этот день, воины, как будут его помнить во все времена!
... Все мысли исчезли, осталось только одно: она любит его. Любит гордую посадку его белокурой головы, всё, всё в нём любит, даже блеск его узких, чёрных сапог, и его смех, так часто ставивший её в тупик, и его загадочную, повергавшую её в смущение молчаливость. Ах, если бы он просто зашёл сейчас сюда, заключил её в объятия и избавил от необходимости что-то говорить, ведь он же любит её...