Терри Пратчетт, Нил Гейман. Благие знамения

В них определенно было что-то очень странное, решила она. Азирафаэль снова поклонился.
— Так рад, что помог, — сказал он.
Спасибо, — холодно сказала Анафема.
— Теперь мы можем уезжать? — спросил Кроули. — Спокойной ночи, мисс. Садись, ангел.
Ах. Ну, это все объясняло. Теперь она могла не волноваться о своей безопасности.

Похожие цитаты

— А! — воскликнул Азирафаэль. — В том-то и фокус. Чем ниже ты начинаешь, тем больше возможностей перед тобой открыто.
— Но это же нелепо, — сказал Кроули.
Нет, — возразил Азирафаэль. — Всего лишь непостижимо.

Шум, визг, скрежет металла. Машина остановилась.
Азирафаэль прищурился, опустил руки и неуверенно открыл дверцу.
— Ты в кого-то врезался, — сказал он.
Нет, — сказал Кроули. — Кто-то врезался в меня.

— Ты видела Гавриила?
— Он точно не в магазине. Там только Азирафаэль.
— Предатель.
— И его сердитый друг, мистер Кроули.
— Демон.
— Оу, полагаю, это объясняет сердитость.

— Ты видела Гавриила?
— Он точно не в магазине. Там только Азирафаэль.
— Предатель.
— И его сердитый друг, мистер Кроули.
— Демон.
— Оу, полагаю, это объясняет сердитость.

— И еще мне хотелось сказать тебе, — добавил Азирафаэль, — на случай, если мы не выберемся из этой передряги… я всегда буду знать, что в сокровенных недрах твоей души есть искра добра.
— Ой, спасибо, — с горечью ответил Кроули. — Ой, утешил.
Азирафаэль протянул руку.
— Я рад нашему знакомству, — сказал он.
Кроули пожал ее.
— Ну, до следующего раза, — сказал он. — И… знаешь еще что, Азирафаэль…
— Что?
— Просто запомни, что я всегда буду знать — в сокровенных недрах твоей души ты в достаточной степени сволочь, чтобы стать достойным любви.

– Я просто хочу сказать, – добавил он, – если мы не сможем выпутаться… я буду знать, что глубоко внутри в тебе была искра добра.
– Ну конечно, – с горечью в голосе отозвался Кроули. – Только этого не хватало.
Азирафель протянул ему руку.
– Я рад, что мы встретились.
Кроули пожал руку Азирафеля.
– Увидимся, – сказал он. – И вот что, Азирафель…
– Да?
– Запомни: я буду знать, что глубоко внутри ты был негодяем ровно настолько, чтобы мне понравиться.