Не стоит головой стучать о стенку
И в бешенстве слюною брызгать зря!
«Мы — русские!» — так говорил Шевченко.
Внимательней читайте кобзаря.
В душе любовь сыновнюю лелея,
Всю жизнь трудились до семи потов
Суворов, Ушаков и Менделеев,
Кулибин, Ломоносов и Попов.
Их имена остались на скрижалях
Как подлинной истории азы.
И среди них как столп — старик Державин,
В чьих жилах кровь татарского мурзы.
Блин, Менделеев, наверно, в гробу, как пропеллер...
Вряд ли тов. Бухарин сумеет объяснить с точки зрения своей «концепции», как это «нация Обломовых» могла исторически развиваться в рамках огромнейшего государства… И никак не понять, как русский народ создал таких гигантов художественного творчества и научной мысли, как Пушкин и Лермонтов, Ломоносов и Менделеев, Белинский и Чернышевский, Герцен и Добролюбов, Толстой и Горький, Сеченов и Павлов.
Ответ Сталина Бухарину на его пассаж о том, что «русские — нация Обломовых».
Сталин, кстати, русофобию не переносил на дух и постоянно давал ей укорот.
Знать всё на свете нереально, но я, мечту свою лелея, решил проблемы гениально – я подключаюсь к Галилео.
Евгений Онегин. 8 глава.
Пушкин вспоминает благословенные годы, когда он «безмятежно расцветал» в садах лицея. Надо отдать должное этому образовательному учреждению – Царскосельский лицей сформировал Пушкина. встреча с корифеем русской поэзии – Гаврилой Романовичем Державиным. Воспитанники, те, кто занимался стихотворным творчеством, готовились к этой встрече. На экзамене со своими стихами выступил Вильгельм Кюхельбекер (Кюхля) и Пушкин. Творение Пушкина взволновало старика до слез, о чем вспоминал друг Пушкина Иван Пущин: : «Державин державным своим благословением увенчал юного нашего поэта… Когда же патриарх наших певцов в восторге, со слезами на глазах бросился целовать и осенил кудрявую его голову, мы все, под каким-то неведомым влиянием, благоговейно молчали».