Франц Вертфоллен. Калейдоскоп

ЕВРЕЙКА: Я гладила его рубашки.
И я подумал: приятнейший голос.
Негромкий, чуть глуховатый, грудной.
ЕВРЕЙКА: Я повесила его рубашки в шкаф, увидела на одной из них ниточку, потянулась убрать, а шкаф дохнул на меня его запахом. Мне хотелось туда упасть и закрыть двери. Изнутри. Но я просто стала гладить его рубашки, и он вошел. Я отпрыгнула, он прошел к подоконнику, взял нужное досье и вышел. Это всё.
Глаза её следили за лучом света с башни.
Луч бежал к нам.
Я: Хорошо, значит, он не заметил.
ЕВРЕЙКА: Вот это и плохо.