Нет скончанья нашим бедам.
За бедой — другая следом,
За невзгодою — другая,
Нас в отчаянье ввергая.
Вечно страждем, вечно злимся,
Жить стремимся, суетимся,
Вечно просим, сердце мучим,
То, что просим, не получим.
Наши скорби, наши муки,
Наши встречи и разлуки,
Взлеты, подвиги, соблазны -
Ах! — ни с чем не сообразны.
Наша жизнь вотще влачится.
Радость горем омрачится.
И на краткий миг услады -
Годы тягостной досады.
Бог даёт нам не то, что мы у него просим, а то, что Он считает для нас нужным.
— Просим, просим, дорогие гости… Авичетуре ветекорца маньяна!
— Вы не волнуйтесь — у нас самые лучшие бани!
— Самые лучшие бани на этом маленьком клочке земли!
— Самое свежее пиво пиво!
— Проходите, очень рады вас видеть! Сантэ куал ке конце маньяна алоре!
— Проходите, проходите, будем рады вас видеть... и устроим вам баньку! Ва бене...
Бог дает нам то, что мы сами просим, но иногда и устраивает нам встряску, чтобы у нас открылись глаза…
А вечером, попивая с Нарышкиным слабенькое винцо возле камина, ученый слушал этого старого человека, сокрушавшегося о бедах отечества.
- Я ведь долго жил в Европе, — говорил он, — и много живу в России. Для Европы она всегда останется сфинксом, и все будут удивляться нашему могуществу и нашим бедам. Но для меня, для русского, останется трагической загадкой: как мы ещё не погибли окончательно под руинами собственных ошибок?
В беседе с Дени Дидро.
Перевод Л. Мартынова