Юкио Мисима. Весенний снег

— ... Если через сто лет история примет именно те формы, о которых ты мечтал, назовёшь ли ты это сотворением?
— Конечно, это сотворение.
— А чьё?
— Твоей воли.
— Я не шучу. Меня в это время уже не будет. Я ведь уже говорил. Это свершится без всякого моего участия.
— А таком случае нельзя ли считать это волей истории?
— А есть ли у истории воля? Олицетворение истории всегда опасно. Я думаю, что у истории нет воли и она никак не связана с моей волей. И этот результат, определённый не волей некоего субъекта, решительно нельзя назвать сотворением. Доказательством чему служит тот факт, что сотворенное якобы историей в следующий миг сразу начинает разрушаться.