Фредерик Бегбедер. Windows on the World

В человеке с древности живет неизбывный фантазм — самому воздвигнуть горы. Возводя башни до облаков, человек доказывает самому себе, что он более велик, чем природа. И это чувство в самом деле приходит на вершине бетонно-алюминиево-стеклянно-стальных ракет: горизонт принадлежит мне, я говорю «до свидания» пробкам, канализационным люкам, тротуарам, я человек, парящий над землей. Чувствуешь не упоение своим могуществом, а скорее гордость. Гордость без всякой гордыни. Просто радость от сознания того, что способен взобраться выше любого дерева.

Похожие цитаты

Война — это ужас. Но ты не понимаешь того, что она и должна быть ужасом. Так и выигрываются войны: причинением таких ужасных страданий врагу, что он более не способен сражаться. Нельзя рассматривать войну с позиций законов, Мейс. Нельзя сражаться, защищая невинных, потому что невинных нет!

Его глаза наполнились слезами, и она закрыл лицо ладонями, размазал слезы и провел пальцами вверх по волосам. В его лице сменялись эмоции. Сначала в этих глазах отражался звериный страх, затем обида, и разрывающая сердце тоска. Я знал, что он болен этой женщиной, но боюсь, что сам Гудвин не сможет избавить его сердце от любви к Белладонне.

На самом деле люди с древности интуитивно знают то, завесу чего постепенно приоткрывает нам наука. Наше самочувствие и эмоции взаимосвязаны с процессами, которые происходят у нас в животе. Вспомните привычные фразы: «Наделать в штаны от страха», «Проглотить обиду», «Переваривать полученную информацию», «Надоело до тошноты». Ну, а если мы влюблены – «Бабочки в животе». Эти ощущения формируются головой и животом – и не только на уровне поговорок, но и по данным лабораторных исследований.

Я устал от аккуратности, от переживаний; я денно и нощно совокупляюсь с мыслью, что боюсь за жизни тех, кто у меня остался; я боюсь за жизни, которые предоставлены хаотичным пулеметным очередям, падающим деревьям, ударам молнии, разрытым ямам, открытым канализационным люкам, бешеным собакам, сумасшедшим людям, болезням, то есть всем видам оружия в арсенале случая; я боюсь за жизни, сжираемые обстоятельствами, которые сами за себя не борются, но изображают вескую светскость и «заостренную» цивилизованность.