Я не молился за упокой, ибо молитвы тщетны; я не оплакивал ни ее, ни себя, — ибо дважды оплакивают одно и то же лишь кстраверты; но, окутанный ночным безмолвием, неимоверно враждебным и человеку, и верности его, и любви, просто помнил о ней, помнил, помнил о ней.