Вот так: не хватило пороху. А потом все эти люди умерли, и ты перестал ломать голову о любви. Теперь ты о ней только читаешь. Потеря или приобретение?

Происходящее походило на сюжеты книг, которые я постоянно читаю, чтобы разгрузить голову. Немного авантюрности, немного тайны, немного эротики, немного нелепости, ночь, живописная природа, близкая гроза.

...непринятая любовь становится болью, а боль — это месть.

Встреча глазами, если речь не об убийстве, неприлична.

Не знаю, отчего Вы постоянно противопоставляете любовь и желание! Может потому, что реализация желания может быть отвратительна! Раньше я такого не предполагал. Или в вашей деревне так принято?

В воздухе запахло электричеством. Мысленно я спросил себя, отчего жизнь столь неудобная штука. Почему бы сейчас не вызвать своих собак и не помчаться с ними через лес, пьянея от близкой грозы, ломая ветки, дыша полной грудью почти здорового человека?... Почему я сижу здесь и слушаю это?

Лицемерное рассуждение о боли... Отчего каждый из нас всегда думает о той боли, которую готов вынести сам, и не видит, что происходит прямо перед его глазами?

Отчёты могут быть... не полны. Память — искажена или стёрта.

Меня не оставляла мысль о том, что сам я пахну казармой, мокрой псиной, я чувствовал горький пот, пары принятого алкоголя, терпкий запах возбуждения. Как его не стошнит.
... Очень глупый вопрос, достойный ребёнка.
Любящие люди этого не замечают. Для них наша вонь — многогранный аромат тысячи вишен.

Говорят, что хайку — это смерть. Первая строка произносится на границе жизни и смерти. Вторая настигает нас уже из небытия. Последняя примиряет с вечностью...

... Что бы я не сказал ему — сделал бы только хуже. Я уже понял, что момент для прощания упущен. Я должен лежать в траве, потому что сроднился с ней, и, как подсказывал ком в животе, мучиться двойственностью. Двойственность мира порождает страдание. Видимо, я сроднился с ним так же, как с этой травой.