— Это такая школьная форма.
— Это пижама, мам.
— Да, они разрешили пижамы.
Ты знаешь, я женился на тебе... потому что мне было ясно, что ты работаешь ради спасения мира. В любом случае, это говорило о том, что ты совершила бы это, и я гордился бы тобой. Каждый в этой семье знает почему ты делаешь то что делаешь. Но знаешь ли ты почему делаешь это? Потому что ты воин. Защищаешь нашу страну. Ты делаешь это для нас. Чтобы нас сберечь.
— И что, всё в порядке? Я имею ввиду, ты хочешь жену, которая может быть настолько сильной, чтобы разделить свою жизнь? Семья здесь, работа тут? Которая хранит секреты от человека, которого любит?
— Мы все храним секреты, Сэнди. Представь, как сильно бы мы волновались, если бы узнали каждую мелочь о жизни Келли... Если бы мы знали каждое слово, которое она произнесла.
— Мы с тобой могли бы стать лучшей шпионской командой. Только ты и я... В Париже или на Таити.
— Не думаю.
— Я бы всю жизнь изводил себя, если бы не попытался.
— Если бы не это, возможно он был бы сейчас на свободе, дома, с семьей.
— Это был правильный поступок.
— Но мы всё испортили!
— У Полещука есть жена и дети.
— Он знал, во что впутывается.
— Ты так уверен? Они посадят его перед фальшивым судьей, устроят судилище, объявят его виновным, приговорят его, а потом... пустят пулю в затылок.
Агент... Полещук. Я провела месяц с ним в Панаме. Дикий человек, пил как рыба. Но потом он мне понравился. Он рассказал мне эту историю, сказал, что хочет завербовать потенциального агента за бутылкой виски, но его босс в КГБ не будет за это платить. Это так встало у него поперек горла, что на завтра он завербовался в ЦРУ. Наверное, он единственный шпион, которого мы получили за бутылку.
- 1
- 2