— А ты не пробовал день по-другому начать?
— Пробовал. Не то.
Мы психи народ такой! Мнительный.
– Но это же невыносимо.
– Выносимо, как говорится, кому супчик жидкий, кому жемчуг мелкий.
— Что главное в нашем клубе? Кодекс! Капустин в походе отказался нести рюкзак товарища, поранившего ногу. Решил сберечь силы. Струсил. Нарушил кодекс. Как мы с ним поступим? Прошу высказываться. Володя?
— Исключить!
— Костя?
— Исключить, без права прощения.
— Маша?
— Исключить! С правом прощения.
<...>
— У меня один голос, как у каждого из вас. Если решите исключить Капустина, так и будет. Но я прошу вас хорошенько всё обдумать. Мама Серёжи умерла, папа погиб, живет он с бабушкой. Но не бабушка привела его к нам в клуб, а полиция. Потому что он украл в школе. Не первый раз. Да! Он проявил слабость. И что, мы теперь возьмём и вышвырнем его на улицу? Для нас важен кодекс, но важен и человек. Голосуем.
— Слушай, я хотел тебе тогда сказать...
— Саш, я тебя умоляю, не надо, ладно?
— Ты даже не знаешь что!
— Я по глазам вижу! Ты меня любишь, я угадала? И на этом основании (достаточно сомнительном), ты бы очень хотел меня трахнуть! [Обращается к шокированным посетиьельницам кафе за соседним столиком] Тётеньки, ну вы же немножечко знаете жизнь, — я что, не права?!
— ... Со вторым что?
— Он просверлил.
— Что просверлил?
— Раковины ушные! Переносной дрелью!
— Ха, ха! [Обращается к Есене] А ты говоришь я больной!
А гений только со злодейством не совместим. а а с сумасшествием как раз рука об руку.
— На что жалуешься? <...>
— Шутку знаешь? У больного спрашивают: «На что жалуетесь?» Он говорит: «Доктор, не жалуюсь! Терплю!»