Измайлов, че у тебя в голове, демоны совокупляются, что ли?
— Можно съесть?
— Да, конечно.
— Странный вкус. Че это такое?
— Нафталиновые шарики. Моль травить.
— Понимаешь, до чего ты человека довел?
— Какого?
— Меня! Я уже к экстрасенсу ходил, чтобы на тебя порчу навести, на гадину.
— Навелась?
— Дорого. Не стал.
По старой русской традиции, всё закончилось крайне хреново.
— Етить твою мать. Вот ты можешь отличить таджика от узбека?
— Могу, а чего не отличить то. Узбеки они с Еревана, таджики с Дагестана.
— Котельников ты знаешь, однажды я возьму пистолет войду в магазин и перестреляю там человек 20, а потом застрелюсь. А когда у тебя будут брать показания: «Что именно сделало Владимира Сергеевича Яковлева таким?», ты уж, пожалуйста, не забудь рассказать им об этом.
— Короче, когда я в армии служил...
— Ты в армии служил, что ли? В хлебобулочных войсках?
— Я работаю. Понимаешь? Я ловлю бандитов, здесь все мои ребята из отдела, Олег Елисеев, Дима Котельников, Измайлов. Ну, вот же, Олег голос!
— Гав, гав, гав.
— Ты дебил, что ли? Что ты гавкаешь, ты можешь моей жене сказать, что я на работе?
— Простите, Гриша сказал, что вы лучший следователь на данный момент в этом здании.
— И он прав. На сто процентов. Кто в отпуске, кто по делам, кто в прокуратуре. А я тут единственный. Так что, по-любому лучший.
Товарищ подполковник. Маленькое уточнение. У трупа стояк записывать как особую примету или...
— Володь, ну пойми...
— Какой я тебе, нахрен, Володя?!
— Товарищ подполковник, ну пойми. Ну, это нереально. Так не бывает! Этого не может быть. Как я мог в это поверить? Я приезжаю на вызов, там сидит девка вся в слезах, которая говорит, что украли тело ее отца, который два дня назад насмерть... задрочился!
— Сука...
— Так и скажи, что ревнуешь.
— Я? Тебя? К проститутке?
— Ты. Меня. К проститутке.