Половое воспитание (Sex Education) – цитаты из сериала

— Эй, Вив, ты тоже идёшь?
— Куда?
— Смотреть как Джексон Марчетти выставит себя на посмешище.
— Это не смешно.
— Да брось, он же идиот.
— Он не идиот. Он пробует что-то новое, что-то, в чём он не спец, но это смело. А у тебя хорошо получается только одна вещь и ты не перестаёшь ею хвастаться.

Я делаю это не ради денег, это мое призвание.

Притворись, пока это не станет правдой.

Ты уронил что-то? Нет? Тогда почему ты пялишься на землю?

— Ты в курсе, что терапия рассчитана не на одну встречу? Некоторые годами её проходят.
— Я уверен, доктор Каттон будет рада годами получать от нас оплату.
— К чему ты клонишь? Думаешь, что терапия — это циничное выманивание денег?
— Я не уверен, что верю в это.
— Ты не веришь в терапию?
— Да брось ты. Я не критикую твою профессию, но я не уверен, что разговорами можно всех излечить.

— Я больше не пловец, не староста, актёр из меня никудышный... Так кто же я, чёрт возьми?... Может, я ещё не нашёл себя.
— Тебе семнадцать лет, ты ещё успеешь себя найти.
— Мир говорит мне об обратном.
— Попробуй пока просто побыть Джексоном Марчетти.

— Изменения в либидо — это побочная реакция при горе. Многие так справляются с несчастьем.
— Мы с Синтией так и не завели детей. Она очень их хотела, но дети в ней не приживались. Джонатан [кот] был ей как сын. Думал, она без него совсем сникнет, но всё вышло наоборот. Она даже не всплакнула.
— Люди по-разному скорбят. Может именно поэтому она всё время хочет близости с Вами. Так она избегает грусти.

— Ты в порядке?
— Не хочешь пойти крушить всё вокруг?
— Или мы можем просто поговорить вместо этого.
— Я не хочу говорить.
— Когда моя мама умерла, я всё время злилась. Врач посоветовал вымещать злобу на подушке. Вот я и месила её каждую ночь месяцами. Но в конечном итоге помог именно разговор.

— Что я сделал не так?
— Ты издевался надо мной много лет, Адам. Я жил в тревоге многие годы. Из-за тебя я плохо относился к самому себе. А теперь мне надо поверить, что ты изменился? Мне стыдно об этом вспоминать и я не хочу повторения. Мне пришлось постараться, чтобы вернуть самоуважение, и я не хочу прятаться.

Когда знаешь, что люди, ответственные за твою жизнь, просто бросили тебя... Вырастаешь со шрамами.

— Я перечитываю то, что Морин сказала Вам обо мне. Я думаю, что всё это правда. Я не знаю как измениться.
— Майкл, расскажите мне о своём детстве. Расскажите мне о своей матери.
— Она была тихой и нежной. Она любила готовить. От неё всегда вкусно пахло... Шампунем...
— А ваш отец?
— Отец, он... Он был другим, чем мама.
— Когда Вы плакали последний раз?
— Не помню.
— Когда разошлись [с женой] не плакали?
— Нет.
— А что приносит Вам удовольствие?
— Вы говорите о... мастурбации?...
— Нет. Вы удивитесь, но я не ставлю секс во главу угла. Я спрашиваю Вас, ЧТО Вы делаете, что заставляет Вас почувствовать удовольствие?
— Мне незнакомо это чувство.
— Очень часто, когда родитель травит ребёнка, тот ошибочно решает, что проявление чувств — это слабость. И блокирует их.

— Не хочу тратить время, изображая братскую любовь. Ты ужасен.
— Не устраивай сцен, Микаэла.
— Меня зовут Майкл! Моя жизнь не удалась. От меня ушла жена, мой сын ненавидит меня, я безработный. Но пусть лучше так, чем быть напыщенным мудаком как ты. Ты был таким в детстве, таким и умрёшь. Но самым главным мудаком был наш отец. Ты научился травить меня, чтобы он не травил тебя.

Парень, который мне не нравится, сказал, чтобы я писал от сердца,
Я не понял как это, ведь я не знал, что оно у меня есть.
Я не знал, что у меня есть сердце,
Пока ты не сказал, что целовался с незнакомым мне парнем.
И я понял, что оно у меня есть,
Ведь я подумал, что оно остановится
И почувствовав, что моё сердце может перестать биться.
Я понял, что оно было у меня всегда,
Я ничего не знал о чувствах,
Пока не понял, что теряю тебя.
Я знал, что мы не будем вечно вместе,
И ожидал этого дня
И я надеюсь, что мы сможем всё исправить.
А если не сможем,
Я буду благодарен за то,
Что теперь я знаю, у меня есть сердце.

— Отис рассказал мне о твоём курсе. Он престижный. Когда ты возвращаешься?
— Я остаюсь. Я сегодня пошла записываться в Кавендиш, но теперь не уверена, что мне надо в колледж.
— Важное решение.
— Может, просто найду постоянную работу.
— Разумно. А чем ты хочешь заниматься?
— Я хотела стать писателем. Но в писатели очень сложно пробиться, и учитель сказал, что это не для меня. А раз так, я решила не тратить время впустую. К чему все старания? Сама не знаю, почему плачу. Стала такой плаксой.
— Можешь поплакать. Это не помешает.
— Чувствую себя полной дурой. Я убедила себя, что у меня талант, что мне там самое место. А я дура набитая.
— Я тебя совсем не знаю, Мэйв, но мне кажется, что с раннего детства ты себя сама воспитываешь. И насколько я могу судить, у тебя отлично получается. Если нас с детства не окружали тепло и любовь, то, повзрослев, мы страдаем от низкой самооценки. Тебе пришлось нелегко, и подобная критика может принести боль. Но я тебе вот что скажу: nебе удалось попасть на этот курс. И наравне со всеми ты достойна того, чтобы идти по избранному пути. И тебе сейчас нужен человек, родитель, который скажет тебе собраться и уверенно идти вперед. Продолжать верить в себя. И не позволять какому-то учителю распоряжаться твоим будущим.