Хуже одиночества в тридцать может быть только одиночество в двадцать.
(Хуже, чем быть незамужней в тридцать, может быть только быть незамужней в двадцать.)
Хуже одиночества в тридцать может быть только одиночество в двадцать.
(Хуже, чем быть незамужней в тридцать, может быть только быть незамужней в двадцать.)
Я завидую женщинам которые могут сказать: «Дорогой, все было прекрасно, ты так много дал мне, будь счастлив с другой», но у меня почему-то вырывается: «Ничего не вышло, пропади-ты-пропадом».
— Ты сказал, что любишь меня.
— Я знаю.
— Тогда почему же так больно, чёрт возьми?
Почему так сложно для тебя принять факт, что я в твоей жизни по-настоящему?
Некоторые женщины не созданы для того, чтобы их приручили. Они созданы быть свободными, пока не встретят кого-то похожего, чтобы быть свободными вместе.
(Некоторых женщин нельзя приручить, и они должны бежать свободно, без седла и без узды, пока не встретят кого-то своей породы и не побегут вместе.)
Пусть мы и расстались, но законов вежливости ещё никто не отменял.
Он то, что мне нужно на сегодняшнюю ночь — одинокий, натурал и курит.
Может, мы подсознательно всегда знакомимся с одним и тем же человеком?
Любила ли я его? Или я просто привыкла к боли, к изысканной боли ожидания чего-то недосягаемого?