— Острые козырьки неуправляемые.
— Совершенно неуправляемые — пришли по каналу и распространились как триппер.
— Несправедливо, что у тебя четыре «Бугатти», в то время, когда полстраны голодает.
— Теперь ты стыдишься нас?
— Я стыжусь себя, когда вспоминаю, какой я была.
— Итак, вашего брата ждет петля, а вашего кузена пять лет за поджог. Кроме того, все ваши люди сейчас в смятении, как в Бирмингеме, так и в Лондоне.
— Чего вы хотите?
— Чего я хочу? Я вас не понимаю.
— Я уже согласился совершить убийство ради вас. Так чего вы хотите от меня?
— Видите ли, в чем дело, соглашение и гарантии — немного разные вещи, не так ли? Понимаете, я стал плохо спать и дело тут не в запахе или шуме. Меня мучают сомнения, осознание того факта, что Томми Шелби не боится смерти. Таким образом, угрожать вашей жизни будет явно недостаточно. Чтобы заставить вас подчиниться мне в определенный день, мне нужно управлять судьбами ваших родных.
Джон, я не вижу в твоих глазах то, что вижу в глазах Томми. Тебе нужно бросать. Бросать все это...
— У вас есть моторное масло? Прежде, чем я уеду, мне нужно залить масло.
— Думаю, у мужа в гараже где-то оставалось, я пошлю кого-нибудь.
— Сегодня или завтра?
— Мы живем на отшибе, так далеко отовсюду, было бы нормальным остаться на ночь. Когда еще не было машин, гости всегда оставались ночевать.
— Но у меня есть машина.
— Да...
— А у вас даже есть моторное масло.
— У вас есть карта? Карта дома? Потому что я не смогу найти путь в темноте. Дело в том, что в полночь я покину свое крыло и отправлюсь искать вас. Я поверну ручку вашей спальни без единого шума, никто из служанок не услышит.
— Вы не знаете служанок.
— Услышат и падение булавки?
— Когда в доме мужчина — они слушают, дежурят по очереди.
— Что ж, пускай слушают.