Там, куда мы стремимся, всегда отражается то, откуда мы вышли.
— В детстве он убил свою мать, а на суде сказал, что сделал это из-за скуки.
— Что-ж, постараюсь ему не наскучить...
Те, кто порабощает других, неизбежно сами становятся рабами.
— И это ты у нас убил джедая? По мне, так обычная шестёрка.
— Жрачка тут дерьмо. [Втыкает вилку в руку нападающему] Может тебя попробовать?
— Когда-то ты был рабом, не так ли?
— Что заставляет вас думать, что я был рабом?
— Благородная самоотверженность в твоих глазах. И приверженность к службе чему-то большему, чем ты сам.
— Откуда вы знали, что это сработает?
— Доверился интуиции.
— То есть, просто угадали.
— Да, но это была обоснованная догадка.
К Кеноби приходит осознание, возможно, впервые в жизни, что его желание помочь другим только навредит им. Так как планы на побег и надежда на спасение угасают, гнетущий страх, который он не в силах укротить, будет расти в сердце Кеноби. Дабы облегчить ношу своих друзей-рабов, неповиновение он сменит на смирение. Когда Кеноби поймёт, что он не может помочь тем, кто рядом, его дух будет сломлен, и он станет моим.
— Они спрашивают, сможем ли мы усмирить землю.
— Мы, конечно, круты, но не настолько.
Милосердие это слабость, ложь слабых, считающих себя сильными.
- 1
- 2