Охотников бунтовать в наше время осталось очень немного. А из этих немногих большинство легко запугать.
Люди называют меня бунтаркой, но я просто живу своей жизнью и делаю то, что я хочу делать. Иногда люди называют это бунтом, особенно, когда ты женщина.
Думаю, бунтарем быть легче, чем руководителем.
Разве смогли бы мы жить без тайного стремления к бунту, без протеста, без неприятия судьбы, какой бы завидной она ни казалась тем, кому не нужно ее нести?
По видимости, есть бунтари, желающие умереть, и есть другие, желающие умерщвлять.
Его друзья писали статьи, ходили на марши, а потом за кофе и штруделем спорили о будущем марксизма, но за их риторикой Майкл чувствовал пустоту. Он не винил друзей за то, что они выбрали легкий путь, но следовать их примеру не хотел. Он был слишком чист душою и честен и так и не научился обманывать себя.
Если народ бунтует, то не от стремления взять чужое, а от невозможности сохранить своё.
Со всех ближайших улиц люди стекались группами, образуя единый поток. Кто-то нес плакаты с портретами Островского, кто-то размахивал флагами радикальных организаций, иные стояли по углам, переминаясь с ноги на ногу, держа в руках ватманы с нарисованными от руки ярко-красными слоганами. Девушку не покидало ощущение искусственности происходящего. Все выглядело как тщательно спланированная постановка. Видели. Знаем. В Киеве, в Минске, в Москве. Одни и те же кадры. Постепенно толпа становилась все гуще, насыщеннее, закипала, как кастрюля традиционного славянского борща, в котором по классическому рецепту идеально сочетались и свежее мясо, и темно-алая свекла, и озорная морковка, и, конечно же, хрустящая капуста.