Оказывается, чтобы ограбить «Сбербанк» нужно отстоять очередь.
— Вчера мы получили сообщение об ограблении могилы.
— Это называется осквернение.
— …а ещё в сводке было осквернение в средней школе.
— А это называется ограбление.
Ограбление века... в смысле няшек.
Действующие лица:
Я — главный вор.
Кот Ученый — подстраховка.
Стая гусей-лебледей — на стреме.
Лиса Патрикеевна — дополнительная страховка для стрема.
Серый Волк — взломщик.
Орда драконов, затаившихся в кустах, — наше прикрытие.
Воинственные Белки на подхвате.
Великие Боевые Ежи в засаде, на другой стороне моста.
Место действия: опушка сказочного леса.
— Вы хотите сказать, что частные граждане также совершают ограбления?
— Еще бы! Таков наш способ перераспределения богатств. Состояния нивелируются без государственного вмешательства, даже без налогов, исключительно через проявление личной инициативы. — Бармен закивал головой. — Действует эта система безотказно. Между прочим, ограбления — великий уравнитель.
— Ты действительно хочешь, чтобы я тебя ограбил?
— Попробуй. Если не получится, можешь не платить за кофе.
Если бы каждый, кому нужны были деньги, шёл бы грабить и убивать — мы бы все вымерли.
Меньшая часть общества всегда грабила ресурсы другой, огромной его части. Это вранье, что между дворянами и их крепостными была патриархальная идиллия. Это было сожительство патрициев и рабов.
Мы вас грабить никому не дадим. Сами будем.
Каждый раз, когда коммунисты, фашисты или ещё кто-то обещают построение «общества социальной справедливости», жди грабежей.
Ты согласился на ограбление для того, чтобы вернуть долг мужа своей подружки! Дурдом!
сцена ограбления банка
– Это что, ограбление? – так холодно и презрительно поинтересовался Станислав, что более вспыльчивый бандит наверняка пристрелил бы его на месте, а более впечатлительный – зарыдал бы и застрелился сам.
— Кир, слушай, а мы ведь с тобой воруем у дракона. Вот уж не думал, что я, потомственный аристократ в боги знают каком поколении, опущусь до воровства, — произнес напарник.
— Мы не воруем, а грабим, — флегматично отозвалась я, отвлекаясь от накладывания чар на очередную драгоценность, которую собиралась умыкнуть из сокровищницы. Сегодня это была тиара с жемчугом, бриллиантами и рубинами.
— В чем разница?
— Воровство — это когда по-тихому и никто не видел. А жертва потом страдает, и ей нанесен ущерб. А мы нагло и беспринципно грабим дракона, и он в курсе, кто это делает, только поймать не может.
Беги из этой земли, где тот называется благоразумным, кто грабит бедного, вдову и сироту; тот считается мудрым, кто думает только о накоплении богатств; тот благочестивым, кто грабит другого с наибольшим искусством! Нигде ничего не видно, кроме нечестия, ростовщичества, грабежа, грубого богохульства, хищничества, содомства и распутства; зависть и человекоубийство, гордость и честолюбие, лицемерие и ложь, нечестие и беззаконие господствуют повсюду.
А ещё...
— Миша.
— Да, месье Жирмунский.
— У меня к вам дело очень деликатного свойства.
— Так.
— Я по поводу вашего визита. Ведь оно было же не последним?
— Ну не знаю, може зайду на днях.
— Да, я так и думал. Я буду говорить напрямую. Дело в том, что у меня супруга. Она молодая. У нее сердце. И когда в дом вваливаются среди ночи, неожиданно, такие люди как вы... Я хотел сказать, такие симпатичные люди, как вы и ваши друзья — она нервничает, и я опасываюсь.
— За шо вы опасываетесь?
— Миша, я опасываюсь за нее.