Он — твоя первая любовь, а я намереваюсь стать последней. И не важно, как много времени это займет.
— Тебе что, жить надоело?
— Если без тебя, то да!
Миллиарды звезд сошли на нет
С тех пор, как мы с тобой на ты.
Люблю ли я тебя?
Я люблю, люблю, несмотря ни на что и благодаря всему, любил, люблю и буду любить, будешь ли ты груба со мной или ласкова, моя или чужая. Всё равно люблю.
Из письма В. Маяковского к Лиле Брик. 6 февраля 1923 г.
— Однажды я проснулась и поняла, что знаю.
— Знаешь что?
— Того, что с тобой наверняка не знала.
Я сделал предложение своей жене на третий день знакомства, и всю жизнь жалел лишь о двух потерянных днях.
О своей жене, Галине Вишневской.
— Ааа… Я тут решила… Прости, но я тебя люблю!
— Простить?!
— Что я тебя люблю…
— Отдать тебе любовь?
— Отдай.
— Она в грязи.
— Отдай в грязи.
— Я погадать хочу...
— Гадай.
— Ещё хочу спросить...
— Спроси.
— Допустим, постучусь...
— Впущу.
— Допустим, позову...
— Пойду.
— А если там беда?
— В беду.
— А если обману?
— Прощу.
— «Спой!» — прикажу тебе...
— Спою.
— «Запри для друга дверь!»...
— Запру.
— Скажу тебе: «Убей!»...
— Убью.
— А если захлебнусь?
— Спасу.
— А если будет боль?
— Стерплю.
— А если узел?
— Разрублю.
— А если сто?
— И сто узлов!
— ЛЮБОВЬ тебе отдать?
— Любовь.
— Не будет этого!!!
— За что?
— За то, что не люблю рабов...
Рядом с ним, как ни с кем другим на свете, она чувствовала себя по-настоящему избранной и единственной.
Я хотела, чтобы он испытал то же, что испытывала я рядом с ним, — это изумительное сочетание спокойствия, развратности и чуда. Хотела, чтобы он знал: всего лишь раз попробовав его, я безнадежно пристрастилась.
А вы великолепны, когда сердитесь. Я прижму вас ещё крепче — вот так, — нарочно, чтобы поглядеть, как вы рассердитесь. Вы даже не представляете, как ослепительны вы были тогда в Двенадцати Дубах, когда, рассвирепев, швырялись вазами.