— Спросить областное начальство. И лично спросить у товарища Королева.
— Может не надо «у товарища Королева»?
Вот видишь, спрашиваешь. Ты бы лучше учила, чем глупые вопросы спрашивала.
— Возможно, он нас не понимает. Бедный мальчик.
— После войны всегда так. Если возвращаются, то годятся только гусей пасти.
<...>
— Помнишь сына Клодонов, когда он вернулся с Крымской войны? Его матери приходилось его мыть и одевать. Так как этого.
Никто ничего не понимает. Я знаю только одно, солдаты забрали нашу лошадь.
Ты не можешь сказать на своем языке «Не доставайте меня вашими вопросами!». Это звучит грубо и невоспитанно. Но стоит лишь сказать то же самое на непонятном языке в оболочке привычного произношения, и все сразу становится в рамки приличия. «Мотивируясь доминнантной девиантной аберрацией данной аффирмации, наиболее корректную резолюцию конвергирует абстиненция.» — В переводе на обычный язык, эта фраза не означает ровным счетом... ничего.
Ох, и ненавидит меня эта крошка. Предложил сводить ее в «Динго», мол, пойдем, выпьем колы, а она такая: «Нет, спасибо», и очень вежливо рассказала мне, куда мне следует пойти.
– Хей, Андреа!
Из кухонной двери высунулась улыбающаяся сестра.
– Хей! – отозвалась она. – Ты голодная?
– Жутко.
– Я приготовила пасту; надеюсь, ты чувствуешь себя итальянкой, – сказала Андреа и исчезла в кухне.
Зои хотелось ответить что-нибудь забавное. Она попыталась оформить остроумный ответ: «Само собой, если на кухне меня будет ждать сексуальный итальянец». Но даже на её вкус шутка вышла совсем не смешная. Как и большинство шуток Зои, эта безвременно скончалась, не дойдя до рта. Остроумие посещало в основном других людей, а если это вдруг случалось у Зои, то с опозданием часа на три.
- 1
- 2