Похоже, она рассказывает уже не то, что помнит, а вспоминает то, что рассказывала прежде…
Описывать Англию – занятие бессмысленное и беспомощное. Это как оказаться ребенком в сказке: тебе дано увидеть чудо, но не дано о нем рассказать. Все, что ты можешь себе позволить – это наблюдать.
В храме мудрости все годится и ничто не отвергается из того, что изощряет ум, просвещает нравы, утешает и отвлекает мысли от горя и недугов. В большом хозяйстве в ходу не только серебряные и золотые сосуды, но даже сосуды, сделанные из тыквы. И так же, как истинно учение апостолов о том, что постоянно следует просветлять свое сердце и изощрять свой разум, верно и то, что нет здесь ни одного малозначительного или глупого рассказа, из которого нельзя было бы извлечь пользу, добравшись до его смысла.
Рассказы не пишет и не придумывает тот, кто говорит: «Ну, вот как-то так» с искаженными пессимистичными прогнозами; не исходят они и от того, кто отбрасывает всё со словами: «Мне уже всё равно, что случится». Только тот, кто посматривает на тоненький лучик света и делает неуверенный шажок вперёд — только из этого шажка рассказ и рождается.
Но ведь смысл любого рассказа в том, чтобы его кто-нибудь выслушал. И понял.
Рассказы вообще-то похожи на русских матрешек: открываешь их одну за другой и в каждой находишь новую, поменьше.
Когда у вас появляется идея рассказа, никто не дает вам под нее закладную. Зарождение идеи проследить невозможно. Разве можно получить закладную под то, что нельзя увидеть, потрогать, понюхать?
Любой рассказ — это вымысел, подвластный прихотям автора. Для читателя же, пребывающего по ту сторону страницы, слова следуют одно за другим с определенной неизбежностью, как будто рассказ может существовать лишь в одном-единственном виде, в том, в котором он написан. Но любую историю можно передавать сегодня так, а завтра — иначе. Для одного рассказчика важны начало и финал. Для другого — герой, героиня, злодей. Вариантов бесчисленное множество — выбирай не хочу. И кто определит, какая из версий истинная?
Плохой рассказчик легко может испортить хорошую историю.
Эй, есть минутка? Так вот... Значит, сижу я на скучном совещании о чём-то таком... не знаю, не вслушивался... Вдруг — БУМ! — как на конкурсе уродов, где одни финалисты. Один парень такой — «ВАААГХ!», так я пальнул — Бдыщ!, а потом и этого — Бдыщь!, и ещё парочку завалил для верности — Бдыщ, Бдыщ, Бдыщ! Было очень, очень много стрельбы... Скажу тебе по секрету, потом — Бум! — подорвали любимый магазин... ну, один из любимых. Потом была ещё бургерная, но что-то я отвлёкся. Короче говоря, я попал. Думаю про себя: «Всё в норме!»... Знаешь, вечно говоришь себе «Всё в норме», а нормой там и не пахло. Эх, видел бы ты... Ну, пора за дело. Боже, и выпить нельзя! Иду уже!
Человек в основном состоит из рассказов, но обычно считает себя эпопеей.
Ваш любимый рассказ, какой бы он ни был, был написан для одного читателя.