старики

Но видит Бог, излишняя забота
Такое же проклятье стариков,
Как беззаботность — горе молодежи.

Старики и дети умеют жить. Эти ребята, стоящие на разных полюсах жизни, веселятся как никто другой. Им все равно, что думают окружающие.

…нет на свете счастливее старика, который может хоть что-нибудь подарить ребенку.

Приятное выражение лица сложно сделать, если внутри нет ничего приятного. Это становится особенно заметно с возрастом: по лицу старика всегда можно понять, что это за человек.

Если кто-нибудь из стариков — из тех, кто старше шестидесяти пяти лет, — станет тебя в чем-то обвинять, — наставляла она его, — ни в коем случае не спорь. Не пытайся утверждать, что ты прав. Сразу же извиняйся, скажи, что виноват, каешься и больше никогда ничего подобного не повторится.

Полковник спустил с кровати хрупкие, желтые, как слоновая кость, ноги и изумился — они совсем тонкие! Казалось, эти сухие палки прикрепили к его телу однажды ночью, пока он спал, а другие ноги, помоложе, сняли и сожгли в печи. За долгие годы все его тело разрушили, отняли руки и ноги и оставили взамен нечто жалкое и беспомощное, как шахматные фигурки. А теперь хотят добраться до самого неуловимого — до его памяти: пытаются обрезать провода, которые ведут назад, в прошлое.

Удел молодых — борьба. Удел стариков — наблюдать и оберегать.

Старики очень любили друг друга. И любовь, и долговременная свычка связали их неразрывно... ... Он уважал ее и любил беспредельно, несмотря на то, что это была женщина только добрая и ничего больше не умевшая, как только любить его, и ужасно досадовал на то, что она в свою очередь была с ним, по простоте своей, даже иногда слишком и неосторожно наружу... оба они, даже на два часа, не могли расстаться друг с другом без тоски и без боли.

У них, у молодых, свои дела, свои непонятные интересы, своё счастье.