Что меня больше всего привлекает в профессии репортера – возможность спрятаться за своим блокнотом. Превратить любую беду в работу.
Умные люди «Глянец» не читают, они его издают!
На факультете журналистики нас учили, что репортер должен быть как объектив фотокамеры. Вышколенный, объективный и беспристрастный профессионал. Точный, надежный и наблюдательный. Нас учили, что то, что ты пишешь — это всегда отдельно от тебя. Убийцы и репортеры взаимно исключают друг друга. О чем бы ты ни писал, ты пишешь не о себе.
— Теперь-то что ещё?!
— ... и, как бы печально не выглядели эти билборды, в свете смерти шефа Уиллоби всех интересует, закончена ли на этом печальная сага о трех билбордах на границе Эббинга, штат Мисс...
— Ничего не закончено, тупая стерва, всё только начинается! Так и передай всем в передаче «Доброе утро, сраный Миссури»!
Я сидела в эфире на корточках — из-за страха выпрямиться в полный рост, а вот оператор, ребята с флайки, звуковик именно стояли в полный рост посреди пуль и людей, убегающих от этих пуль. Помню, я тогда случайно «Ой, мама!» в прямом эфире сказала, когда что-то совсем рядом просвистело.
Пояснение к цитате:
На протяжении трёх дней Симоньян вела репортажи из Беслана, а 3 сентября, когда прогремели взрывы и последовал штурм школы, выходила в прямой эфир под пулями каждые 15 минут. Пост живого журнала.
— Скажи ей правду.
— Я репортер. Я всегда говорю только правду.
Пробираться сквозь толпу репортеров, у которых в ноздрях запах крови, – всегда трудное дело. Сразу так не подумаешь, потому что перед камерой они сразу становятся обывателями с повреждением мозга и серьезным расстройством пищеварения. Но стоит им оказаться перед полицейской баррикадой – происходит чудесное превращение. Они становятся сильными, агрессивными, готовыми и способными смести и растоптать все и вся на своем пути. Это немного напоминает истории о мамашах в возрасте, поднимающих грузовик, когда под ним оказывается их ребенок. Сила происходит из какого-то мистического источника, и каким-то образом, когда проливается кровь, эти страдающие анорексией создания могут пробить себе дорогу сквозь все, что угодно. Даже не растрепав прически.
Странная штука — репортёр! Каждый день, встав с постели, бросается он в тухлую гладь жизни, выхватывает из неё всё необычное, всё уродливое, всё кричащее, всё, что так или иначе нарушило комфортабельную жизнь окружающих, выхватывает, тащит с собою в газету — и потом эта самая газета — это собрание всех чудес и необычайностей дня, со всеми войнами, пожарами, убийствами делается необходимой принадлежностью комфорта нашего обывателя — как приручённый волк в железной клетке, как бурное море, оцепленное изящными сваями.
- 1
- 2