— Если честно, после всего, что было, ты относишься ко мне так, будто моё место за детским столиком.
— Сэм, я не буду извиняться за то, что защищаю тебя.
— Вот, значит, что ты делаешь, по-твоему?
— Помнишь, что случилось в последний раз, когда нам достались билеты в первом ряду на шоу Михаила и Люцифера? А я помню. Ты умер и попал в ад. И, видишь ли, в этот раз не Апокалипсис ищет нас, а мы — его. Мне плевать, что будет со мной, всегда так было. Но мне не плевать на то, что будет с моим братом.
— Дин, мы отправимся в это место и спасём Джека и маму. Вместе. И если что-то случится, мы справимся с этим вместе. А если мы умрём... то тоже вместе.
– Я понял, – зажмурился малыш.
– Не надо ходить далеко, чтобы принести счастье тем, кого любишь.
Где живёт синяя птица?
Где живёт синяя птица?
– Птица удачи отвернулась от меня! – сетовал старик.
– А что это за птица, дедушка? – спросил тигрёнок.
– Высоко в Гималайских горах живёт синий дрозд Аджир. Перья его, как лепестки колокольчиков. А голос подобен пению ветра в тростниках у реки. Многие ищут эту редкую птицу. Говорят, она приносит счастье.
Где живёт синяя птица?
– Мама, я не смогу. Я родился со слабыми крыльями, – тихо проговорил орлёнок.
– Твои крылья не знают об этом, – сказала мать.
– Страх живёт лишь в твоей голове. Оставь его на этой скале. И никогда не бери в небо.
Мы – орлы! Мы – птицы, которые не бояться смотреть на солнце!
Я верю в тебя, сынок!
Орлица унесла птенца так высоко, что ему не было видно ни земли, ни скал. С края неба она бросила его вниз. Он изо всех сил начал махать крыльями.
И полетел!
Вскоре он стал самым сильным и смелым орлом в округе, потому что преодолел две бездны – пустоту и собственный страх.
Как орлёнок учился летать
Девушка, рядом с которой не чувствуешь времени: каждый миг пульсирует яркой, незабываемой вспышкой и одновременно длится целую жизнь, дарующую возможность влюбляться снова и снова. Рядом с которой в ливень не замечаешь мутных потоков под ногами, но видишь эфирные низки стекляруса и ищешь в тучах позолотивший их солнечный луч. С которой не страшно урагана, бьющей в порог молнии, дробящего о ветхую крышу града; с которой одинаково легко посмеяться, погрустить или просто помолчать; целовать её, обнимать, держать за руку, строить дом, сажать яблони, выбирать имя для сына… Рядом с которой чувствуешь себя мужчиной, нужным, единственным и незаменимым.
Но когда ты спросишь: «зачем же со мной остался?» Я хочу твое сердце выучить наизусть.
Каким я был дураком, что вступил в брак — да и ты немногим умней, моя милая; а ведь мы могли бы прожить так счастливо — старой девой и старым холостяком; мне нигде не найти такой, как ты, а тебе (пусть это звучит тщеславно) — такого, как я. Мы созданы, чтобы прожить жизнь вместе; а теперь мы — по крайней мере я — по многим причинам разлучен с единственным существом, которое могло бы меня любить и к кому я мог бы безраздельно привязаться.
Будь ты монахиней — а я монахом — мы могли бы беседовать через решётку, а не через моря — но всё равно — голос и сердце моё всегда летят к тебе…
Джордж Байрон, из письма Августе Ли, 1816 год.