В своей сегодняшней роли я прожил нестерпимо насыщенную, как вы уже поняли, жизнь, полную ошеломительных мистификаций и провокаций. И сколько безумных с точки зрения общественной морали не проецировалось бы сейчас на экран вашего интеллекта, сквозь всю эту невообразимость, как вы можете видеть, лукаво проглядывает моя полная иронии улыбка. Приглядитесь… и вы, несомненно, увидите её. Вон она, вон! Видите? Да, да, вот она! Эта самая гримаса сверхциничного, едкого и в высшей степени милосердного шута, сумевшего так гениально подшутить над всей этой человеческой комедией. Будьте осторожны с подобными зрелищами. Припавший к отверстию этого калейдоскопа уже никогда не оторвёт взгляд от творящего в нём коловращения. А пляска среди каменных мегаполисов под звуки трансовых ритмов снова приводит кого-то в состояние шоковой инсталляции, и отовсюду, сквозь морды зверей и бетонные джунгли, витиеватость канализационных труб и нефтяные кратеры уже взирает на вас мой лик, говорящий на разные рыки, писки, вои, стоны: «Всё свято, дорогие мои, всё!». Запах бойни и сонного пруда, сладость лжи и предательский ужас правды, солнечный свет и смрад разлагающихся на солнце мёртвых тел. И, сколько ни пачкайте, всё это всегда было, есть и будет чистым. Ведь сколько бы грязи ни проецировалось на экран божественного кинотеатра, экран всегда чист. Ловите фишку?
Большинство из вас, конечно же, знало всё это и без меня. Как и то, что рано или поздно всем нам предстоит уйти, всем без исключения. И за всю историю людей ни один из ушедших, как ни старался, не мог с собой ничего взять, понимаете? Абсолютно всё мы, люди, оставляем здесь. Вот он, этот грандиозный финал, что по задумке моего без сомнения гениального автора, словно лоскутное одеяло, скроен из сыгранных за всю историю этого проекта ролей. Закончить это шествие я должен был именно так, верно? И расчёт этот более чем точен. Ведь что может убить меня? Конечно же, тротиловый эквивалент собранных в одном времени и месте выродков и гениев сыгранного мной человечества. И вот они все уже здесь. Прямо сейчас они встанут, и на сцену полетит всё это безумное разноцветие красок жизни. И сквозь меня полетит всё это смертоносное электричество, что разорвёт сердце на маленькие брызги, пульки. И буквально через минуту это случится. Но сейчас, пожалуйста, дорогие мои, я прошу вас, дайте мне договорить, не моргайте! Ведь стоит вам прямо сейчас схлопнуть ресницы и, следуя драматургии, я взорвусь раньше времени, так и не сказав самого главного, понимаете?..
Дело в том, что я знаю, почему автор мой написал именно такой финал. Я знаю, что он мечтал об этом очень давно и болезнь моя была прописана чуть ли ни с самого начала. Старожилы помнят. Дело в том, что смерть эта как бы репетиция. И сначала я думал, что это репетиция только его, автора, смерти, я думал, что она нужна только ему, но теперь я уверен: она нужна не только ему. И как же это красиво было задумано, верно? Он придумал меня, сделал меня живым, чтобы влюбить в меня всех вас. Вы только задумайтесь: он влюбил вас в плод воображения, в фантом, в иллюзию. Ведь, положа руку на сердце, я ведь не существую… Это любой здравый человек вам скажет. И как это божественно прекрасно, что кто-то из вас плачет сейчас совсем не иллюзорными слезами… Это действительно так: моя смерть — это репетиция вашей собственной смерти, вашей, каждого в отдельности. И каждый из вас хотел бы умереть так же, как я сейчас, верно? Умереть смертью, которой просто нет и никогда не было, как нет ничего во Вселенной, чего следовало бы бояться, как нет границ греха и святости, красоты и уродства, как нет способности творить и быть творимым… И в этом безгранично открытом пространстве возможно всё! А теперь готовьте свои сердца-ловушки. Я очень надеюсь, что один из осколочков моего финального шоу-тайма, словно пулька, пронзит и ваше сердце и навеки застрянет в нём, проделав незабываемую ранку.