Андре Жид. Фальшивомонетчики

Для француза немыслимо дожить до средних лет, не получив сифилис и орден Почетного легиона.

Чтобы открыть новые части света, нужно иметь смелость потерять из виду старые берега.

Увы! Самое жалкое убожество — убожество характера — часто глубоко скрыто и обнаруживается лишь при длительном общении.

Сущность любви в том и состоит, что она не может оставаться одной и той же, а должна постоянно расти, потому что в противном случае она начинает убывать; этим-то она и отличается от дружбы.

Приходит день, когда взору предстает истинное существо, с которого время медленно сдирает все взятые напрокат одежды, и если другого прельщали именно эти наряды, то он вдруг убеждается, что прижимает к своему сердцу только мертвые украшения, только воспоминание... только печать и отчаяние.

Самое трудное в жизни — серьёзно относиться к чему-либо в течение продолжительного времени.

Вместо того чтобы беспрестанно повторять ребенку, что огонь жжется, позволим ему лучше немного обжечься. Опыт научает вернее, чем добрый совет.

Есть множество произведений, которыми мы восхищаемся, так сказать, по доверию, оттого что все восхищаются ими и никто до сих пор не догадался или не посмел сказать, что они бездарны.

Сердце не обладает способностью соболезновать по заказу; я испытывал к нему лишь отвращение.

Очень грустно, когда любовь вместо того, чтобы приносить в жизни счастье, несет страдание... Очевидно, Бог тоже любит нас такой любовью.

Заметили ли вы, что в этом мире Бог всегда молчит? Говорит только дьявол. Или, по крайней мере… как мы ни напрягаем наше внимание, нам удается услышать только дьявола. У нас нет ушей, чтобы воспринять голос Бога. Слово Бога! Задавались вы когда-нибудь вопросом, чем оно может быть?… О, я не говорю вам о тех словах, которые переведены на человеческий язык… Помните, на первой странице одного из Евангелий сказано: «Вначале было слово». Я часто думал, что слово Бога и было самим творением. Но дьявол завладел им. Производимый им шум заглушает теперь голос Бога.

В жизни ничто не разрешается, все длится. Пребываешь в неуверенности и остаешься в ней до самой смерти, не зная, чего держаться; а в ожидании развязки жизнь идет, проходит, словно ничего не случилось. И с этим также примиряешься, как и со всем вообще.

И, не будучи в состоянии объяснить себе холодность своего возлюбленного, она возлагала ответственность за это на себя, говорила себе, что могла бы покорить его, если бы была покрасивее и посмелее; не будучи в силах его ненавидеть, она обвиняла себя, уничижалась, считала себя никчемной, не видела смысла в своем существовании и не признавала больше за собой никаких достоинств.

Благодеяния <...> бывают приятны только в тех случаях, когда мы имеем возможность платить тем же.

Незнание того, кто твой отец, излечивает от опасности быть на него похожим.