Чарльз Буковски. Женщины

Напиваться сложно, когда полмира тужится напиваться вместе с тобой.

Во всех наших планах бывают дырки.

Я выпил ещё вина. Я совсем был готов очистить воздух от себя — и гори оно все огнем. Теперь же надо сидеть и ждать. Мне становилось все хуже. Депрессия, самоубийство часто оказывались результатом неправильной диеты. Но я-то кушаю хорошо. Если тело не ело, ум тоже голодал.

Я налил себе ещё вина. Я не понимал, что стряслось с моей жизнью. Я утратил изощренность, утратил свою суетную светскость, утратил жесткую защитную скорлупу. От чужих проблем потерял чувство юмора. Мне хотелось все это обратно. Пусть все ко мне приходит легко. Но почему-то я знал, что ни шиша не вернется, по крайней мере — сразу. Я и дальше обречен на муки совести и беззащитность.

Писательство забывается. Встреча задвигает его куда-то-пока не завершается. Писательство же — лишь ее осадок. Только для того, чтобы чувствовать себя как можно реальнее, мужчине женщина не нужна, но несколько узнать никогда не повредит. Затем, когда роман скиснет, мужик поймет, каково быть истинно одиноким и спятившим, — а через познает, с чем ему в конечном итоге предстоит столкнуться, когда настанет его собственный конец.

Я думал о расколах — какие они трудные, но опять-таки, обычно, расставшись с одной женщиной, встречаешь другую. Я должен дегустировать женщин, чтобы взаправду их познать, пробраться внутрь. В уме я могу изобретать мужчин, поскольку сам такой, но женщин олитературить почти невозможно, не узнав их сначала как следует. Поэтому я изучаю их, как только могу, и нахожу внутри людей.

У меня нет чувства направления. Мне всегда кошмары снятся, что я где-то теряюсь. Я наверняка с другой планеты.

Все мы были так или иначе безумны. Даже собаки и кошки безумны — и птицы, и почтальоны, и уличные шлюхи.

— Что такое фикция?
— Фикция — это приукрашивание жизни.