Екатерина Севастьянова. Наемница из клана Прайд

Я не зло и не добро, я нечто нейтральное. Мне не чужда Тьма и не чужд Свет. Самые безнадежные существа это те, чье мировоззрение ограничено. Мне ужасно жаль всех, кто считает, что на каждое существо в этом мире можно повесить ярлык.

— Думаешь, как сбежать? — догадался Коэл.
— Думаю о том, какой ты козел. Не мешай.

Женщины бывают коварны и невероятно жестоки по отношению друг к другу. Особенно, — перешел он на вкрадчивый шепот, — если две женщины претендуют на одного мужчину.

Одиночество губит, ожесточает, до неузнаваемости меняет.

— Ты самоубийца?
— Просто убийца, — поправила я. — Без «само».

Я могу чувствовать и у меня есть чувства – разные вещи. Они, безусловно, есть, но я редко что-то чувствую, кроме отчужденности от всего мира.

У времени нет отметки с названием «поздновато».

— Видимо, у меня талант.
— Прикидываться белым и пушистым?
— Прятать рога и поджимать дьявольский хвост.

В наше время, малышка, даже переходить дорогу на зеленый свет небезопасно. Спать с женщинами небезопасно — ревнивые мужья с лицензией на оружие, истеричные любовники, новый перечень инфекций, которые хрен вылечишь. Разговаривать на улице тоже небезопасно — камеры, прослушки, записывающие дроны. Нет ничего стопроцентно безопасного.

— Я вас не боюсь, — равнодушно ответила. — По крайней мере, не настолько, чтобы перестать задавать вопросы.
— Чем больше знаешь, — пожиратель улыбнулся, — тем меньше шансов остаться в живых.
— Я уже знаю столько, что меня хоть сейчас в могилу клади.

– У вас все очень просто, – заметила я.
– Ага, – подтвердил Инари. – А зачем усложнять себе жизнь? Я не мазохист. Предпочитаю усложнять жизнь другим.

— Что ты здесь делаешь?
— Мне позвонил Эрин, сказал, что ты умираешь. Вот я сразу и примчался.
— Чтобы помочь?
— Чтобы первым плюнуть на твой труп.