Подчиняться власти легче, чем воевать с ней.
Людям, с которыми работаешь вместе, нужно доверять до конца или совсем не доверять.
Может быть, это и есть моя жизнь, и вместо того, чтобы длиться семьдесят лет, она будет длиться только сорок восемь часов или семьдесят часов, вернее, семьдесят два. Трое суток по двадцать четыре часа — это как раз и будет семьдесят два часа. Вероятно, за семьдесят часов можно прожить такую же полную жизнь, как и за семьдесят лет; если только жил полной жизнью раньше, до того, как эти семьдесят часов начались, и если уже достиг известного возраста.
Нечего оплёвывать всё, что было, только потому, что скоро потеряешь это. Не уподобляйся змее с перебитым хребтом, которая кусает самое себя; и тебе, собака, никто не перебивал хребта. Тебя ещё не тронули, а ты уже скулишь. Сражение ещё не началось, а ты уже злишься. Прибереги свою злобу к сражению. Она тебе пригодится тогда.
Утром ночные планы никуда не годятся. Когда думаешь ночью, это одно, а утром всё выглядит иначе. И ты знаешь, что план никуда не годится.
Никогда не потешайся над любовью. Просто есть люди, которым так никогда и не выпадет счастья узнать, что это такое. <...> всё равно, продлится ли это полтора дня или многие годы, останется самым главным, что только могло случиться в жизни человека. Всегда будут люди, которые утверждают, что этого нет, потому что им не пришлось испытать что-либо подобное.
— Трудная ты женщина, — сказал он ей.
— Нет, — сказала Пилар. — Но я такая простая, — не сразу поймёшь.
Странная вещь фанатизм. Чтоб быть фанатиком, нужно быть абсолютно, непререкаемо уверенным, что ты прав, а ничто так не укрепляет эту уверенность, как воздержание. Воздержание лучшее средство против ереси.