Генрик Сенкевич — цитаты из книг автора

А что касается женщин, я согласен, что каждая из них обладает тремя или четырьмя душами, но ни у одной нет души разумной.

Но война и любовь – вот две единственные вещи, ради которых стоит родиться и жить.

Вот что скажу я тебе! Не надо удивляться, что награда ждет тех, кто совершает доблестные и славные подвиги, ибо если доблесть останется без награды, то и злодеяние останется без возмездия.

... как много значит женщина во всех земных делах, любое дело может с нею и удаться, и прахом пойти.

Да и что такое людская печаль, коли не мыши, грызущие зерна веселья, хранимые в сердцах наших!

... благодарное сердце чувствует любовь, отзывается на нее, любит за эту любовь и все полнее отдается, ценит ее и чтит. А сердца неблагодарные только ищут любви и, чем она преданней, тем меньше ею дорожат, пренебрегая ею и попирая… Женщину с таким сердцем достаточно полюбить, чтобы она разлюбила. Когда рыбка попалась, рыбаку нечего беспокоиться.

— Поверите ли, я из-за того и не женюсь, хотя мне уже за сорок; бессердечную полюбить боюсь.
— Но ведь это легко распознать,  — заметила Марыня.
— Чёрта с два. Особенно если влюбишься без памяти.

На женщин я теперь смотрю, как бывший ювелир на драгоценные камни: увидит он какой-нибудь редкий экземпляр и говорит себе: «А стоило бы его приобрести»,  — но тут же вспоминает, что он уже бросил свою профессию, и проходит мимо.

Если я украду деньги, то, по светскому кодексу чести, я — вор и навсегда опозорил себя, а обокраденный остается чист. Если же я украду у кого-нибудь жену, то я, вор, остаюсь чист, а позор падает на обокраденного. Что же это такое? Попросту извращение моральных понятий, или между кражей кошелька и кражей жены такая большая разница, что этих двух поступков и сопоставлять нельзя? Я не раз об этом думал и пришел к убеждению, что это не одно и то же. Человек не может быть собственностью другого, как вещь, и роман с чужой женой есть акт обоюдной воли. Почему я должен признавать права мужа, если этих прав не признает его жена?

— У вас всё смешки да песни на уме, — заметил Мацько.
— Да, но скажите мне, что на небесах делают блаженные души?
— Поют.
— Ну вот видите. А отверженные плачут. Я предпочитаю попасть не к плачущим, а к поющим. Апостол Пётр тоже скажет: «Надо пустить его в Рай, а то он, подлец, и в пекле запоёт, а это никуда не годится».

Кокетка — тот же ростовщик: дает мало, а требует огромные проценты.

Для общества я готов на многое, но скучать ради него — ну, нет, на это я не способен.