Карлос Руис Сафон. Тень ветра

Слова и поступки, которыми мы раним сердце ребенка, из-за жестокости или по неведению, проникают глубоко в его душу и обосновываются там навсегда, чтобы потом, в будущем, рано или поздно, сжечь ее дотла.

Нет духа без оболочки; это печальная реальность нашего тщеславного времени.

Господь даёт нам жизнь, но миром правит дьявол…

— Фермин, ради всего святого, немедленно в постель.
— И не подумаю. По статистике, в постели народу умирает больше, чем в окопах.

Причин сказать правду — раз-два и обчелся, зато мотивов для вранья не счесть.

Если я умру, я оставлю тебе всё... всё, кроме снов.

Он часто шутил по поводу своей творческой продуктивности и называл её самой безобидной формой трусости: пока работаешь, тебе не надо смотреть жизни в глаза.

Да людям лишь бы кудахтать. Нет, человек произошёл не от обезьяны, он произошёл от курицы.

Бездарности и неучи живут в состоянии вечной зависти.

Вино превращает умного человека в дурака, а глупого — в мудреца.

Телевидение, друг Даниель, это Антихрист, и, поверьте, через три-четыре поколения люди уже и пукнуть не смогут самостоятельно, человек вернется в пещеру, к средневековому варварству и примитивным государствам, а по интеллекту ему далеко будет до моллюсков эпохи плейстоцена. Этот мир сгинет не от атомной бомбы, как пишут в газетах, он умрет от хохота, банальных шуток и привычки превращать все в анекдот, причем пошлый.

В нашем бренном мире громкие имена забываются раньше, чем успеваешь цукат дожевать.

Я думал о том, как мало могу предложить ей и как много мне от неё хотелось бы получить.

Барселона — колдунья, понимаете, Даниель? Она проникает тебе под кожу и завладевает твоей душой, а ты этого даже не замечаешь.

Никто ничего не понял, никто не обратил внимания, но, как всегда, главное было предрешено ещё до того, как началась сама история, и было уже поздно что бы то ни было менять.