Даже мудрейшие люди, умея судить о других, ничего не знают о себе.
Быть немногословным в вопросах, в которых прекрасно разбираешься, не открывать рта, когда тебя не спрашивают, — это чудесно.
Всякому человеку нравится лишь то занятие, от которого он далек. Так, монах стремится к ратному делу, а дикарь, делая вид, будто не знает, как согнуть лук, корчит из себя знатока буддийских законов, слагает стихотворные цепочки рэнга и увлекается музыкой.
Тот, кто преуспел во всем остальном, но несовершенен в любви, поистине ужасен — подобен драгоценной чаше без дна.
Когда мне было восемь лет, я спросил отца:
– А кто такой Будда?
– Буддами становятся люди, — ответил отец.
– А как они становятся буддами?
– Благодаря учению Будды — ответил отец.
И снова я спрашиваю:
– А того Будду, который обучал будд, кто обучал?
– Он тоже стал Буддой благодаря учению прежнего Будды, — опять ответил отец. Я снова спросил:
– А вот самый первый Будда, который начал всех обучать, — как он стал Буддой?
И тогда отец рассмеялся:
– Ну, этот либо с неба свалился, либо из земли выскочил.
Потом отец потешался, рассказывая об этом всем:
– До того привяжется, что и ответить не можешь.
Когда душа твоя ограничена узкими и строгими рамками, ты вступаешь в борьбу с другими людьми и бываешь разбит. Когда же душа свободна и гармонична, ты не теряешь ни волоска.
Если вы стремитесь не совершать никаких ошибок, то не должны отступать от правила: во всём быть правдивым, ко всем без исключения относиться с почтением и быть немногословным.
... В любом деле, любом занятии трудиться прилежно, невзирая на отсутствие таланта, — основа успеха.
Благовоспитанный человек никогда не подаст виду, что он страстно увлечен чем-то, у него не заметишь интереса к чему-либо. Но кто бурно изливает чувства по всякому поводу, так это житель глухого селения. Он проталкивается, пролезает под самое дерево, усыпанное цветами; уставившись на цветы, глаз с них не сводит; пьет сакэ, сочиняет стихотворные цепочки рэнга, а под конец, ничтоже сумняшеся, ломает для себя самую крупную ветвь. В источник он погрузит руки и ноги; по снегу он непременно пройдет, чтобы оставить следы, — ничем он не может любоваться со стороны.
Ничто так не приводит в смятение людские сердца, как вожделение.
Некий отшельник — уже не помню, как его звали, — сказал однажды:
— Того, кто ничем с этим миром не связан, трогает одна только смена времен года.
И действительно, с этим можно согласиться.
Первый министр Хорикава был красивым и богатым. И еще отличала его любовь к роскоши. Сына своего – сиятельного Мототоси – Хорикава определил управляющим сыскным департаментом и, когда тот приступил к несению службы, заявил, что китайский сундук, стоявший в служебном помещении сына, выглядит безобразно, и распорядился переделать его на более красивый. Однако чиновники, знающие старинные обычаи, доложили ему:
– Этот сундук переходил здесь из рук в руки с глубокой древности, и неизвестно, откуда он взялся: с тех пор прошли уже сотни лет. Когда во дворце от старости приходит в негодность какая-либо вещь из тех, что передаются из поколения в поколение, она служит образцом для изготовления новых, — так что лучше бы его не переделывать.
Распоряжение отменили.
В правление экс-императора Готоба своей ученостью славился Юкинага, бывший губернатор провинции Синано. Однажды он в числе других знатоков был приглашен ко двору на диспут об юэфу. В разгар спора Юкинага забыл название двух добродетелей из «Танца семи добродетелей», за что его прозвали Молокососом Пяти Добродетелей. Это было очень обидно, и Юкинага, забросив науки, ушел от мира.
Пояснение к цитате:
Юэфу — жанр традиционной китайской лирической поэзии.
Нет вашей любимой цитаты из "Ёсида Кэнко (Урабэ Канэёси). Записки от скуки"? Добавить цитату