Марсель Пруст — цитаты из книг автора

Ревность часто не что иное, как беспокойное устремление к тирании, перенесённое в сферу любви.

... я, уже по-мужски малодушный, поступал так, как все мы, взрослые, поступаем при виде несправедливостей и обид: я от них отворачивался.

Случайности, которые сводят нас с людьми, не совпадают со временем, когда мы их полюбим: мы можем столкнуться с этими людьми до того, как все началось, и потом, когда все уже кончено, но первое появление в нашей жизни человека, которого нам позже суждено полюбить, задним числом обретает для нас силу предсказания, предзнаменования.

Пусть болезнь, дуэль, понесшая лошадь заставят нас посмотреть смерти в лицо – мы все-таки будем вволю наслаждаться жизнью, любострастием, неизведанными странами, которых мы оказались бы вдруг лишены. А стоит опасности миновать — и мы возвращаемся к прежней скудной жизни, лишенной всех этих наслаждений.

Там, где жизнь замуровывает нас в глухую стену, разум прорубает окно, ибо, если и не существует лекарства от неразделенной любви, можно все же избавиться от страдания, всего-навсего делая выводы из его уроков. Разум не знает безысходности.

Нет такого мудрого человека, — сказал он, — который в юности своей не произносил бы таких слов или даже не натворил бы таких вещей, воспоминание о которых было бы ему неприятно и которые ему хотелось бы вычеркнуть из своей жизни. Но он не должен непременно жалеть об этом, ибо он не может быть уверен в том, что достиг бы мудрости, в той мере, в какой это возможно, если бы не прошел через целый ряд нелепых или отвратительных воплощений, предшествовавших этому последнему воплощению. Знаю, что есть юноши, сыновья и внуки выдающихся людей, которым их наставники еще в школе внушили благородство ума и нравственное благообразие. Может быть, им нечего вычеркнуть из своей жизни, они могли бы обнародовать и подписать все, что они говорили, но это жалкие умы, бессильные потомки доктринеров, и мудрость их отрицательна и бесплодна. Мудрость нельзя получить в готовом виде, ее открываешь сам, пройдя такой путь, который никто не может пройти за тебя, от которого никто не может тебя избавить, ибо мудрость — это свой взгляд на вещи.

Надо всегда стараться делать как можно меньше зла.

Быть может, мы должны много страдать из-за человека, чтобы в часы передышки он вознаграждал нас тем покоем, каким дышит природа.

Чем не владеешь всецело, того не любишь.

Тревога, дойдя до той степени, когда она становится невыносимой, иной раз утихает в один вечер.

Все усилия дружбы направлены к тому, чтобы заставить нас пожертвовать единственно реальной и невыразимой частью нас самих ради нашего поверхностного «я», и вот это поверхностное «я» в отличие от другого, не находя счастья в себе самом, безотчетно умиляется, когда чувствует, что его поддерживают внешние силы, когда ему оказывает гостеприимство чья-то другая индивидуальность, где, в восторге от оказанного покровительства, оно платит за свое блаженство тем, что все озаряет лучами одобрения и восхищается достоинствами, которые в себе самом оно сочло бы недостатками.

Чтобы представить себе незнакомую ситуацию, воображение пользуется знакомыми элементами и именно поэтому не представляет ее себе.

Прежде мы мечтали завладеть сердцем женщины, в которую были влюблены; теперь одно ощущение, что ты владеешь сердцем женщины, может оказаться достаточным, чтобы мы влюбились в неё.