Я разочарован. А разочарование очень опасно. Тому, кто не блещет ни умом, ни силой, лучше поостеречься и не разочаровывать других.
Ричарду не просто делалось страшно, когда он оказывался на горе или на последнем этаже высокого здания, — это рождало в нем тупой, невыносимый ужас, от которого потеют руки и хочется кричать во все горло. Ему казалось, что если он подойдет слишком близко к краю, какая-то неведомая сила подтолкнет его, и, не владея собой, он непременно шагнет в пустоту. В такие минуты Ричард переставал доверять самому себе, и это пугало его даже больше, чем сама бездна.
По природе своей Старый Бейли был не из тех, кто рожден на свет, чтобы рассказывать анекдоты. Несмотря на такой свой недостаток, он в этом упорствовал.
Возможно, я еще не оправился от похмелья, но в твоих словах есть логика.
Старина Бейли помнил время, когда в Сити жили, а не только работали. Жили, смеялись и любили в ветхих домишках, лепившихся один к другому и наполненных шумом людских голосов. … Но теперь в Сити никто не живет. Бездушные офисы, куда люди приезжают днем только для того, чтобы вечером спешить домой, сделали его холодным и неприютным. Никто больше не назовет Сити своим домом.
— Проще простого. Бояться нечего. Закрой глаза.
Ричард послушно закрыл глаза и заметил:
– «Нечего бояться»? Когда так говорят в фильмах, это значит, что вот-вот случится что-то ужасное.
Он не сумел придумать подходящее сравнение. Быть может потому, что оказался за пределами мира метафор и сравнений – в мире реальных вещей, в котором и сам изменился.
Я знаю отличный способ пугать ворон, – сообщил он. – Подкрадываешься к вороне, хватаешь ее за шею и сжимаешь до тех пор, пока не перестанет трепыхаться. Вот это их до смерти пугает.