— Я могла бы предложить тебе дружбу, но знаю, что мы не сможем дружить.
— Да, это больше будет похоже на разврат.
— Он очень смелый. Он не стал ничего придумывать, просто женился на мне, на всех моих тараканах в голове, на всех моих капризах в сердце.
Я влюбилась в твои руки задолго до того, как ты прикоснулся ко мне. Наблюдала, как они спокойно держали руль, когда ты вел машину, как уверенно разделывали мясо, когда ты готовил жаркое, как нежно вели за талию сигарету, которая, казалось, начинала тлеть сама собой от их страсти. Сильные, исписанные реками вен, настоящие мужские руки. И когда я представляла, что эти реки потекут по моему телу, мне становилось не по себе, настолько безумно хорошо, что сотни мурашек тут же выбегали спросить: «Что случилось?»
Когда действительно накопилось, мы все больше затыкаем смысла между строк, не произнесенных вовремя, даже молчание не лезет в эту бездну, оттого мы молчим так громко, что не перекричать.
— Как мне узнать настоящего мужчину?
— Никак. Если он настоящий, то сам тебя узнает.
— Скажи мне что-нибудь, чтобы я уснула спокойно.
— Я хочу тебя!
— Ты думаешь, я после этого смогу спокойно спать?
— Вчера прочла, что депрессия лечится сексом, как ты думаешь?
— Нет, сексом здесь не отделаешься, тебе нужно что-то более эффективное, влюбленность, например.
Если влюбленность — это праздник, на который тебя пригласили, то любовь — праздник внутри себя.
— Может, завтра в кино сходим? — попытался обнять он ее в постели алкогольным дыханием.
— Может, сразу на кладбище?
— В смысле?
— В кино, в кафе, в гости, всегда нужен еще кто-то, третий. Знаешь, почему? Потому что ты боишься, что вдвоем мы сдохнем, сдохнем от скуки, — отложила она журнал и посмотрела прямо в пьяные глаза.
— Давай заведем кота или другое домашнее животное.
— Меня заведи сначала, потом котов. Люби меня такой, какая я есть.
— А когда тебя нет?
— Аналогично: люби такой, какой меня нет.
— Ты же сама говорила, что я всегда буду твоей второй половинкой.
— С годами я поняла, что половины мало, мне нужно все.
— Я понимаю, что он персонаж не моего романа, но оставить его не могу.
— Почему?
— Чертовски красиво играет.