Уильям Теккерей — цитаты из книг автора

Если вас постоянно томят предчувствия, то некоторые из них обязательно сбудутся, будьте уверены.

Кто из нас счастлив в этом мире? Кто из нас получает то, чего жаждет сердце, а получив, не жаждет большего?

Всегда быть правым, всегда идти напролом, ни в чем не сомневаясь, — именно с помощью этих качеств тупость управляет миром.

Женщины легко мирятся с тупостью в мужчине.

Разве в жизни всякого из нас не встречаются коротенькие главы, кажущиеся сущим пустяком, но воздействующие на весь дальнейший ход событий?

Но так как герцогиня Х. провела в Англии всего лишь двадцать лет, она не понимала по-английски ни слова...

... ведь все романисты обладают даром всеведения.

О женщины! Они возятся и няньчатся со своими предчувствиями и любовно носятся с самыми мрачными мыслями, как матери с увечными детьми.

Свежий воздух и развлечения — это самые восхитительные средства, которые знает медицина.

Война всех одинаково облагает данью: мужчины расплачиваются кровью, женщины — слезами.

Угрызения совести — наименее действенное из моральных чувств человека: если они и пробуждаются, подавить их легче всего.

Подумай, какое ты имеешь право презирать, — ты, чья добродетель — лишь отсутствие искушений, чей успех, возможно, — дело случая, чьё высокое положение — заслуга далёкого предка, чьё благополучие, по всей вероятности, — злая шутка судьбы.

Если бы мы знали, что думают о нас наши близкие друзья и дорогие родственники, жизнь потеряла бы всякое очарование и мы всё время пребывали бы в невыносимом унынии и страхе.

Когда один человек чрезвычайно обязан другому, а потом с ним ссорится, то обыкновенное чувство порядочности заставляет его больше враждовать со своим бывшим другом и благодетелем, чем если бы это было совершенно постороннее лицо.

Лучшие из женщин – лицемерки. Мы и не знаем, как много они от нас скрывают; как они бдительны, когда кажутся нам простодушными и доверчивыми; как часто их ангельские улыбки, которые не стоят им никакого труда, оказываются просто-напросто ловушкой, чтобы подольститься к человеку, обойти его и обезоружить, — я говорю вовсе не о записных кокетках, но о наших примерных матронах, этих образцах женской добродетели. Кому не приходилось видеть, как жена скрывает от всех скудоумие дурака-мужа или успокаивает ярость своего не в меру расходившегося повелителя? Мы принимаем это любезное нам рабство как нечто должное и восхваляем за него женщину; мы называем это прелестное лицемерие правдой. Добрая жена и хозяйка — по необходимости лгунья.

Любая женщина, если она не безнадёжная горбунья, при благоприятных условиях сумеет женить на себе, кого захочет.