Однажды к философу Буало пришли иезуиты и принялись его увещевать. Философ спросил: «Что они за люди?» И те ответили, что из общества Иисуса. Тогда философ спросил: «Иисуса рождающегося или Иисуса умирающего?»
Ведь Иисус родился в хлеву среди скотов, а умер на лобном месте среди разбойников. Так кто же такие иезуиты? Скоты или разбойники?
Простите, и именно вот ЭТО всё вы называете жизнью? Торчать на работе по двенадцать часов, а потом разогревать замороженную еду и три часа перед сном пялиться в телевизор?
Черт догадал меня родиться в России с душой и талантом.
Письмо Н. Н. Пушкиной от 18 мая 1936 г.
Мой ангел, ваша любовь — единственная вещь на свете, которая мешает мне повеситься на воротах моего печального замка...
Письмо Наталье Гончаровой 30 сентября 1830 года из Болдина в Москву.
И, сохраненная судьбой,
Быть может, в Лете не потонет
Строфа, слагаемая мной...
Эпиграф к пьесе
Столичный шум меня тревожит;
Всегда в нем грустно я живу.
1832
Пожалуйста, не требуй от меня нежных, любовных писем. Мысль, что мои распечатываются и прочитываются на почте, в полиции, и так далее — охлаждает меня, и я поневоле сух и скучен.
Письмо Н. Н. Пушкиной 30 июня 1834 г.
— (Шёпотом.) А вы сами никогда не желали чужих жён?
— (Наморщив лоб.) Милочка. Вы же должны понять — я творческий человек. И для вдохновения мне необходимо трахать всё, что движется, а что не движется — толкать и тоже трахать. Иначе у меня не получится дивных стихов, коими до сих пор восхищаются в мире. Секс — двигатель таланта. Желал, каюсь, желал. Но сугубо во имя искусства.
В чужбине свято наблюдаю
Родной обычай старины:
На волю птичку выпускаю
При светлом празднике весны.
Я стал доступен утешенью;
За что на бога мне роптать,
Когда хоть одному творенью
Я мог свободу даровать.
Пушкин знал стихи Туманского и Дельвига о пичках, выпущенных на волю и написал свою «Птичку» с тем же количеством строк.
1826
И взор я бросил на людей.
Увидел их — надменных, низких,
Жестоких, ветреных друзей,
Глупцов, всегда злодейству близких.
Наша общественная жизнь — грустная вещь. Это отсутствие общественного мнения, это равнодушие ко всякому долгу, справедливости и истине, это циничное презрение к человеческой мысли и достоинству — поистине могут привести в отчаяние.