— Почему ты не ждёшь меня в книжном? Тебе же нравится ждать внутри.
— Нет уж. У тебя в магазине сидит архангел с амнезией. Ночью я боялся, что он проснётся. Вдруг он всё вспомнит? Что если он притворяется? Он меня возьмёт и покарает. Если Гавриил тебя покарал, ты... Покарат? Выкарат?
— Покаран, я полагаю.
Азирафель — ангел и по совместительству букинист.
Актёр:
— Знаешь, ты сделал для меня крайне благое дело.
— Заткнись.
— Помнишь Джейн Остин?
— Как можно её забыть?! Спланировала кражу бриллиантов в 1810-м. Контрабандистка бренди, шпионка. Та ещё дамочка!
— Она писала книги. Романы.
— Джейн? Остин???
— Да!
— Воу, тёмная лошадка... Романы?
— Да, прекрасные романы.
— Ничего себе... вот так думаешь, что знаешь человека...
— Я тебя знаю.
— Ты меня не знаешь.
— Я знаю, каким ангелом ты был.
— Я уже не тот ангел, которого ты знал.
— Я готов идти.
— Куда?
— В Ад.
— Я не поведу тебя в Ад, Ангел.
— Почему нет?
— Ну, думаю, тебе там не понравится.
— Но ты должен. Я теперь как ты. Демон.
*Кроули смеётся*
— Извини. Думаешь, ты демон? Со своими кудряшками и этой походочкой...
Когда они проезжали мимо потерявшего дар речи инспектора дорожного движения, блокнот у того неожиданно загорелся, к большому удивлению Кроули.
— Мне кажется, я не собирался этого делать, — сказал он.
Азирафель покраснел.
— Это я, — объяснил он. — Я всегда думал, что эти типы — ваше изобретение.
— Неужели? А мы думали на вас.
— Мы тут, чтобы отлизать задницы!
— Надрать, Азирафаэль, надрать задницы. Ради всего святого. Ооо, не могу поверить, что говорю это.
— Мне следует поблагодарить тебя за спасение.
— Не произноси этого. Если мои услышат, что я спас ангела, то мне несдобровать.
Я не могу позволить тебе рисковать своей жизнью.
— Я знал, что смогу на тебя рассчитывать. Всегда мог.
— Ну, ты сказал: «Верь мне».
— И ты поверил. Ты мог просто бросить меня. И если бы действительно был таким чудовищем, каким тебе нравится себя считать, то так бы и сделал.
— Неа. В этом ваша проблема: делить всё на чёрное и белое. Иногда ведь просто нужно размыть края.
— Что ж, возможно, стоит поднять бокалы за... оттенки серого?
— Оттенки темно-серого.
— Мне ближе оттенки очень светло-серого.
— Видишь ли, зло всегда содержит семена саморазрушения, — сказал ангел. — Сама его сущность — отрицание, и потому даже в час мнимой победы оно готовит собственный крах. Не важно, насколько грандиозен, продуман и надежен злонамеренный план. Греховность, присущая ему по определению, неизбежно ударит по зачинщикам. Каким бы успешным он ни казался до поры до времени, в конце все равно ждет провал. Все, что строится на скалах беззакония, бесследно сгинет в морях забвения.
Кроули немного поразмыслил над этим.
— Не, сказал он. — Обычная некомпетентность, вот и все. Эге-ге...
— А! — воскликнул Азирафаэль. — В том-то и фокус. Чем ниже ты начинаешь, тем больше возможностей перед тобой открыто.
— Но это же нелепо, — сказал Кроули.
— Нет, — возразил Азирафаэль. — Всего лишь непостижимо.
— Ты врезался в кого-то.
— Нет. Кто-то врезался в меня.