– Патриот из тебя так себе, – заметила Тесса. – Разве не ты только что предавался воспоминаниям об уэльских горах?
– Патриот?! – Уилл брезгливо поморщился. – Знаешь, что такое истинный патриотизм? В память о родине я наколол уэльского дракона прямо у себя на…
– Сегодня ты просто в ударе, не так ли, Уильям?! – перебил Джем, хотя тот и не собирался заканчивать фразу.
– Демонический сифилис на оба ваших дома! – провозгласил он и зевнул.
– Ну все, похоже, мы попали, – вздохнул Джем. – Нескончаемые шутки про сифилис нам обеспечены!..
— То, что сделала Лилит, было двойным ритуалом, похожим на нашу церемонию парабатай, но гораздо более могущественную и опасную. Двое теперь связаны неразрывно. Один умрет — второй последует за ним. Ни одно оружие в мире не сможет ранить только одного из них.
— Когда вы говорите, что они связаны неразрывно, — сказал Алек, наклоняясь вперед, — значит ли это… что Джейс ненавидит Себастьяна. Себастьян убил нашего брата.
— Я не понимаю, как Себастьян может любить Джейса. Он ужасно ревновал его всю свою жизнь. Он думал, что Джейс был любимцем Валентина, — заметила Клэри.
— Нельзя ни упомянуть, — заметил Магнус, — что Джейс убил его. Это оттолкнуло бы любого.
— Кажется, что Джейс не помнит ничего из того, что случилось, — сказала Клэри расстроенно. — Нет, не то чтобы не помнит — скорее не верит.
— Последовали инструкциям, которые были описаны в письме из Спирального Лабиринта.
При упоминании о Спиральном Лабиринте, Захария резко вздохнул и опустился на колени, в результате чего его глаза оказались на одном уровне с глазами Эммы.
— Эмма Корделия Карстаирс, — сказа он. Он выглядел, одновременно, молодо и старо.
У него была кровь на шее, где была выцветшая руна, но она не принадлежала ему. Он, казалось, искал на ее лице что-то, хотя что, она не могла сказать.
— Оставайся со своим парабатаем, — наконец-то сказал он, так тихо, что никто другой не смогу услышать их. — Иногда самое храброе, что ты можешь сделать — это не бороться. Защищай его и сохрани свою месть на другой день.
– Я решил, что нужен тебе. Уилл, ты отгородился от мира крепостной стеной, и я ни разу не спросил тебя ни о чем. Но одному нести такой груз не по силам, и я решил, что если я буду твоим побратимом, то смогу помочь тебе. Знаешь, мне всегда было любопытно, чем станет для тебя моя смерть. Раньше я даже боялся за тебя – ты остался бы совсем один в своих стенах. Но теперь что-то изменилось. Не знаю, в чем дело, но в одном я твердо уверен.
– В чем же? – Уилл все еще держал Джема за руку.
– Твоя стена скоро рухнет.