Я свою кашу сама расхлёбываю.

— Стараешься быть лучше и умнее всех.
— Мне не надо стараться, это факт.

— Он влюблён. Тут мне не выиграть.
— Так поменяй правила. Или не играй вовсе.

Не подписывай ручкой, пока не покажешь юристам.

Постой, папа. Я решила, что мне не нужна твоя фамилия. Во мне течёт твоя кровь. Этого хватит, чтобы править миром.

Есть ли хоть кто-то в этой семье, кто мне не лгал?

— Невозможно не выпить глоточек в такое волнующее время.
— В смысле утром?

Ты справа, на случай, если ты запуталась. И если ты думаешь, что пары солнцезащитных очков и темной помады будет достаточно, чтобы я смирилась, то проблемы у тебя не с лицом, мама, а с мозгами.

— Это не моя победа, а отца. Но, похоже, других побед мне и не видать.
— О чём ты? Фэллон, ты сидишь в своем собственном издательстве.
— Которое никогда не будет настоящей империей, потому что я слишком занята тушением папиных пожаров. И каждый раз, когда мне кажется, что я подышала свежим воздухом, я задыхаюсь от его дыма.

— Ты только что это придумала?
— Вовсе нет. Думаю об этом уже две минуты.

— Предлагаю пого...
— Пошла вон!
— Уйди, Фэллон!
— Уйди!
— Да пошли вы, никуда я не уйду. Я хочу рассказать про эту чокнутую. Почему у чокнутой пистолет?

— Она сказала, будто ты меня любишь, что разумеется полный бред.
— Разве? Я раз за разом связываюсь с тобой, хотя от тебя одни проблемы.
— Не только проблемы, но и деньги. Много, много денег.

Да что с тобой такое! Я поймала тебя с поличным, а ты выдумываешь новую ложь.