Он вышел. Я закрыла дверь. Вернулась на кухню. Подошла к окну. Долго смотрела вслед растворяющемуся в темноте силуэту моего гостя. Странно: мне хотелось плакать. И еще — выгладить хоть одну его рубашку. Целиком.
Людям нравилось заблуждаться. Они не хотели знать, что черное в любой момент можно выкрасить белой краской и сколько угодно дурить наивных, пока краска не облупится, а правда, наконец, не обнажится. Им хотелось предаваться мечтам и до последнего верить.
— Сомнения порождают неудачи.
— Сомнения из трусости порождают неудачи. Сомнения из аналитики предохраняют от них.
— Господи, — вздыхала Катя. — почему у тебя в жизни все так быстро случается?
— Потому что если в жизни что-то случается, то оно делает это всегда очень быстро! — усмехнулась Елена.
Та-а-а-ак… Чем дальше в лес, тем толще партизаны.
Женщина почему-то всегда думает, что отвергнутый ею мужчина всё равно будет любить её вечно.
Дураком признают себя только в ракурсе прошлого, и только ставя в противовес нынешние, а то и будущие изменения. Сказать: я дурак-сейчас — тяжко. Потому что дурак-сейчас — откровение, а не позёрство.
— Побудьте пока на кухне. Я сам с ним разберусь.
— Андрей Палыч, это очень опасный тип.
— Подумаешь. Я военную кафедру закончил с отличием. Я, между прочим, лейтенант запаса. Да Вы знаете, как меня студенты называют?
— Как?
— ЗВЕРЬ!